Пилот на войне

Одна тощая папка — цела-целехонька — энергично подскакивая на бетоне, как пенсионер-бодрячок на беговой дорожке, примчалась в наше импровизированное убежище и едва не щелкнула меня точно по лбу. Я машинально скользнул взглядом по папке. «Vector. Дело № 56» — вот что было написано на ней.

Я подобрал папку и заткнул ее за пояс. В твердой уверенности, что отдам первому встречному офицеру ГАБ.

Я вспомнил о ней только спустя три недели, раскрыл, начал читать и вскоре вслед за тем — утратил папку и ее содержимое навсегда.

Но это будет через три недели.

А в ту минуту я поднялся на ноги и пристрастно себя ощупал. Коля занимался тем же.

От нашей будки осталась покусанная стенка — навес снесло. Окончательно убедившись, что жив и почти цел, я начал затейливо выражаться.

— И чего ты материшься? — Спросил Самохвальский.

— Живой, вот и матерюсь, — доложил я.

Выматерился и Коля. На моей памяти — первый раз.

— Спасибо, Андрюха! Если бы не ты… ты видел, что эти ублюдки кассетный суббоеприпас применяют?

Я в это время выковыривал из края развороченной стены занятную металлическую штуку.

— Во! — Показал я. — Стреловидная шрапнель!

Самохвальский отобрал находку. Два на три сантиметра. Остро отточенные лопасти.

— Основательно, — сказал он. — Ракета разрушает здание, а шрапнель выкашивает живую силу вокруг. Нарушение конвенции, между прочим. По объектам, где есть гражданский персонал, такие штуки применять запрещается!

— А он тут есть, твой гражданский персонал?

— Может быть!

— Ну так в суд подай. Межгалактический. Кстати, фуражке твоей трындец.

— Новую дадут.

— Надо бы в бомбоубежище? — Предложил я.

— Сирена заткнулась, значит, налет кончился, — в самом деле, вынимающего душу воя больше не было слышно.

— Что это вообще было?

Мы переглянулись и синхронно пожали плечами.

На этот счет нас просветили. Сразу по приходу в капонир. Мы добирались туда бегом, как раненые лоси — быстро и не разбирая дороги. Но все равно: вынуждены были выслушать несколько гневных и незаслуженных слов от комкрыла.

Шубин собрал личный состав в рекреации. Народ стоял, сидел, сидел на полу. Некоторые открыто курили, чего в общественных помещениях, строго говоря, делать нельзя. Но, в связи с событийным контекстом, на порядок наплевали.

— Ну, — Шубин обвел собрание красными глазами, — все нагулялись? Румянцев, Самохвальский! Хотите — идите! Идите! Я же никого не держу! Бердник, Яхнин! Уймите своих термоядерных лошаков! Они всех нас сожгут когда-нибудь!

Кивок в сторону дымивших никотином истребителей и торпедоносцев. Указанные командиры зашикали, а курильщики принялись гасить «палочки здоровья». Ваш покорный слуга внезапно ощутил, что готов убить за сигарету. Курить хотелось смертельно.

— Все развлеклись? Пообщались? Готовы слушать? Бабакулов! Прекрати протирать свое пенсне! Раздражает! И ты это знаешь! Ты специально?!

Случилось вот что. Инцидент за гранью ЧП.

Клоны произвели ракетный обстрел Города Полковников. Массировано. Четырьмя сотнями тяжелых ракет класса «космос-поверхность». И наше доблестное ПКО умудрилось их прозевать! Даже сигнал тревоги включили по факту, а не за десять уставных минут до.

— И никого за это не накажут! Вот что обидно! — Воскликнул Шубин, рассекая ладонью воздух — видимо, показав, как бы он, будь его воля, наказал причастных.

— Как не накажут? — Удивился незнакомый мне торпедоносец с золотым значком снайпера. — Четыре сотни ракет проспать — это ж… песец!

— Заткнись, Володя, — попросил Яхнин — герой моего романа, с которым мне так и не довелось перемолвиться с самого момента прибытия в расположение.

— А вот так. — Шубин сложил руки на груди. — Клоны применили сверхдальнобойные ракеты типа «Паирика».

— Что за зверь? — Подал голос комэск Т-02 Бехерев.

— Это, если кто не читал памятку Генштаба, — комкрыла грозно глянул на вопрошавшего, — такие специальные ракеты с возможностью трехкратного включения-выключения маршевых двигателей и усиленной БЧ. Применяют их с ракетных мониторов. Массово, залпами. А типовой ракетный монитор, как докладывает разведка — это перестроенный контейнеровоз, начиненный ракетными ПУ. Там нет ни брони, ни серьезного ПКО, ни даже генераторов щита. Ничего, кроме долбаных «Паирик». Жить такому корыту в обычном бою минуты полторы. Поэтому, чтобы не подставляться…

Чтобы не подставляться, как оказалось, хитрые клоны выходили из Х-матрицы за миллион километров от цели. А то и за три миллиона. Вываливали ракеты в несколько весомых залпов и убегали обратно.

Разумеется, из-за необходимости охладить двигатели и произвести профилактику спин-резонансных стержней мониторы не могли убежать в Х-матрицу мгновенно. Но сразу вслед за ракетным залпом они давали полную тягу на термоядерные двигатели, а удаленность в миллион километров и более гарантировала их от немедленного ответного удара.