Пилот ракетоносца

– Это ты, Эрик, забыл, где у меня самые интересные места, – улыбнулась в ответ раскрасневшаяся девушка. – Но не волнуйся, я тебе о них напомню.

– Лейтенант Мельник! – сказала она в коммуникатор, активируя связь, а Эрик подумал, что при ее смуглой коже Вера и краснеет не так, как все.

– Так точно! Рядом, – продолжала она тем временем разговор. – Есть принять к исполнению!

– Пошли! – повернулась она к Эрику, закончив разговор. – Нас ждет адмирал.

– Нас? – удивлённо переспросил Эрик.

– Кто-то настучал, что ты у меня. Приказано прибыть вместе.

Однако путь от обиталища младшего офицера до адмиральской каюты оказался неблизким. Даже со скоростными лифтами и прочей машинерией дорога заняла тридцать две минуты. Но в конце концов они прибыли на место. Вера приложила свой чип-идентификатор к контроллеру, около которого стоял один из двух бойцов охраны, и они прошли в приемную. Адъютант адмирала предложил им подождать, указав на кресла, выставленные вдоль одной из стен, и доложил Моргенштерну. А еще через двадцать минут они вошли в просторный кабинет адмирала. Доложились, как положено, и встали напротив стола, за которым сидел старый адмирал. Моргенштерн осмотрел их обоих, не скрывая своего интереса, потом щелкнул какой-то кнопкой на пульте, и на большом стенном экране возникло изображение другого кабинета. Там за не менее солидным столом сидел адмирал Мельник.

– Не возражаете, если в нашем разговоре поучаствует командующий флотом Метрополии?

– Никак нет! – строго по уставу ответил Эрик, поскольку он был старше Веры по званию, и отвечать на вопрос, пусть даже насквозь риторический, должен был именно он.

– Хорошо, – дернул губой Моргенштерн. – Тогда первый вопрос. Насколько серьезно вы ранены, лейтенант?

– Оба ранения легкие, господин адмирал.

– Пока поверим вам на слово, но по окончании беседы извольте посетить лазарет. Без медицинского освидетельствования о полетах можете забыть.

– Есть посетить лазарет.

– Отлично, – кивнул адмирал и бросил быстрый взгляд на Мельника, который в разговоре не участвовал, но смотрел и слушал с интересом. – Переходим ко второму вопросу. Система жизнеобеспечения ракетоносца «Лот-3» утверждает, что капитан первого ранга Август Бём погиб пятого августа в 18:17 локального времени системы Парацельса. Кто же тогда командовал бригадой в бою?

– Лейтенант Минц, господин адмирал, – отрапортовал Эрик. – Принял командование в 18:23 локального времени согласно пункту 1–7 регламента.

– Бортовой журнал подтверждает это заявление, – прокомментировал Моргенштерн и тут же задал следующий вопрос: – Почему, лейтенант, вы не передали командование старшему по званию?

– На «Лоте-3», господин адмирал, находились бригадный разведчик и инженер-связист. Расчёт оперативной ситуации требовал участия капитан-лейтенанта Корвина и занял у него около пяти минут. Перестройка систем связи потребовала бы как минимум десяти дополнительных минут, но у нас их не было. Учитывая время, потребное на организацию атаки на корабли противника, «Аскалон» столько бы не продержался. В условиях острого дефицита времени я принял решение применить чрезвычайный протокол согласно пункту 1–7 регламента.

– Три корабля противника, и это по минимуму, – как бы размышляя вслух, заметил прервавший затянувшееся молчание адмирал Мельник.

– Безупречное командование бригадой в бою, – продолжил за ним Моргенштерн, – а также спасение крейсера «Аскалон», на борту которого находилась… – усмешка, – прошу прощения, на борту которого находился командующий Восьмой эскадрой адмирал Моргенштерн.

– И это не считая «подвига самопожертвования», – добавил Мельник, – и трех ранений.

– Прошу прощения, господин адмирал, – позволил себе внести уточнение Эрик, – два ранения, в плечо и в бедро.

– А голова что, не считается? – удивился Мельник.

– Прошу прощения, – сдал назад Эрик. – С головой действительно получается три.

– Кто будет писать представление? – закрыл тему Моргенштерн.

– Полагаю, писать следует вам, как непосредственному участнику событий, – предложил Мельник.

– Сочту за честь, – кивнул Моргенштерн. – Два дополнительных вопроса…

– На ваше усмотрение.

– Тогда до встречи!

Настенный экран погас, и Моргенштерн перевел взгляд на Эрика:

– К вашему сведению, лейтенант. Я переношу свой вымпел на крейсер «Финист»[58]. Восьмая эскадра переходит в состав флота Метрополии, а вашей судьбой уже интересовались люди из министерства двора. Чаю, понимаете, кто проявляет к вам особый интерес.

– Так точно!

На самом деле от напряжения у Эрика снова разболелась голова, и он плохо воспринимал окружающую действительность. Соображал он тоже не слишком хорошо, но намек на венценосца вроде бы понял правильно.

– Хорошо, – как бы в раздражении шевельнул верхней губой адмирал. – Не для протокола. Что за фигню содержат записи системы жизнеобеспечения?

– Я не… – начал было Эрик, но вовремя вспомнил, с кем говорит. – Не могу знать, господин адмирал!

– Непременный контроль зафиксировал двукратное применение вами комплекса 3–2–7. Купаж «Берсеркер», если помните.

– Так точно! – У Эрика вновь поплыло сознание, но он держался.