Пилот «Штуки»

Во время этих вылетов под нами бушуют грандиозные танковые битвы, картина, которую мы редко имели возможность видеть начиная с 1941 года. Массы танков рвутся навстречу друг другу по безлесным равнинам. Вражеские противотанковые орудия размещены в тылу и замаскированы. Иногда и сами танки зарыты в землю, особенно когда они не могут двигаться, но все еще сохранили способность вести огонь. Численно советских танков гораздо больше, в качественном отношении превосходство наших танков и вооружения немедленно становится очевидным для всех. Впервые в больших количествах применяются наши танки «Тигр». Все наши танки стреляют гораздо быстрее и точность их стрельбы выше. Одна из причин этого — лучшее качество нашего оружия, но решающий фактор — более умелое его использование.

Наиболее опасным для наших танков является советские тяжелые и сверхтяжелые противотанковые орудия, которые установлены во всех ключевых точках поля боя. Поскольку русские — мастера камуфляжа, заметить и нейтрализовать их противотанковые пушки очень трудно.

Зрелище этой массы танков напоминает мне о моем самолете из экспериментального авиаотряда, вооруженном пушками, который я взял с собой из Крыма. Когда внизу столько вражеских танков, можно попытаться еще раз его проверить. Правда, зенитная оборона, прикрывающая советские танки, очень сильна, но я говорю себе, что обе группы находятся друг от друга на расстоянии 1-1,5 км и до тех пор, пока я не получил прямое попадание зенитного снаряда, всегда можно попытаться посадить поврежденный самолет за нашими танками. И вот я лечу в самолете, вооруженном противотанковыми пушками, а за мной — другие «Штуки» с обычными бомбами. Попытка сделана!

Во время первой атаки четыре танка взрываются от прямого попадания снарядов из моих пушек, к вечеру итоговый счет доходит до двенадцати. Мы все охвачены страстью преследования, рожденным великолепным чувством, что с каждым новым уничтоженным танком будет спасено много немецкой крови.

После первого дня у механиков полно дел, потому что почти все самолеты повреждены зенитным огнем. Жизнь такого самолета недолга. Но главное в том, что дьявольское заклинание сломлено и имея этот самолет, мы обладаем оружием, которое может быть быстро размещено повсюду и способно успешно бороться с массой советских танков. Это открытие и его практическое применение воодушевляет нас всех. Для того, чтобы обеспечить поступление этих экспериментальных самолетов, всем экипажам приказано немедленно присоединиться к нам. Так сформирована противотанковая часть. В оперативных целях она находится под моим командованием.

Последующие дни и сражения дополняют картину и нас не оставляет успех. В то время как противотанковые самолеты идут в атаку, часть бомбардировщиков стремится подавить наземную оборону, остальные кружат на низкой высоте как наседка над своими цыплятами чтобы защитить противотанковые самолеты от нападения вражеских истребителей.

Понемногу я открываю все необходимые приемы. Новые умения приобретаются после того как кто-нибудь пострадает. Мы теряем самолеты в слабо защищенных районах, потому что летаем на средней высоте в разгаре артиллерийской дуэли. Нам слеудет избегать воздушного пространства вдоль траектории полета снарядов, иначе существует опасность что кого-нибудь собьют «случайно».

Через некоторое время Советам удается довольно успешно справиться с нашими воздушными противотанковыми атаками. Если это только возможно, они перемещают свои противовоздушные средства вместе с передовыми танками. Танки снабжены дымовыми снарядами для того, чтобы создать непроницаемый экран или имитировать возгорание в надежде, что их преследователи оставят их в покое, полагая что достигли своей цели. Опытные экипажи вскоре разгадывают этот трюк и больше не попадаются на удочку русских. На самом деле загоревшийся танк пылает очень ярко, имитировать такое пламя слишком рискованно. Во многих случаях танк взрывается, как только пламя доходит до боеприпасов. Для нас крайне неудобно, если взрыв происходит неожиданно и наш самолет находится на высоте 10-15 метров над танком. За последние несколько дней я дважды пролетаю через завесу пламени и думаю: «Ну, на этот раз — все»!

Тем не менее, я пробиваю огненную стену и появляюсь целым и невредимым с другой стороны, пусть даже выкрашенная зеленой камуфляжной краской обшивка моего самолета обожжена и осколки взорвавшегося танка испещряют ее пробоинами.

Иногда мы пикируем на стальных монстров сзади, иногда сбоку. Мы выбираем небольшой угол атаки, чтобы не проходить низко над землей и не попасть в беду.