Пилсудский

Лучшей разрядкой и отдыхом было для него общение с детьми. Когда дочери подросли, а у него было немного свободного времени, он даже сопровождал их в магазин, чтобы помочь сделать покупки. В общении с ними был непосредствен и весел. Из поездки в Женеву в декабре 1927 года привез им в подарок два шуточных сюрприза. Один – в виде банки с джемом. Долго рассказывал о необычном вкусе ее содержимого, а когда они наконец открыли крышку, из банки выскочила резиновая змея. Вторым подарком были аппетитного вида булочки – тоже резиновые и с пищалкой внутри. В 1928 году, когда он уезжал на отдых в Румынию, дочери попросили проверить, действительно ли в Черном море черная вода. 1 октября в Констанце был составлен протокол, подписанный военным атташе Польши и подтвержденный автографом Пилсудского, что погруженная в море голубая ленточка через час не изменила своего цвета. По вышедшему сейчас из моды обычаю маршал вписывал в альбомы девочек в дни их именин трогательные стихи.

В шахматы он играл все реже, чтобы не давать повода для обид тем, кто не был приглашен на партию. По этой же причине отказался от карточных игр, хотя в свое время их любил, но по-прежнему с удовольствием раскладывал пасьянсы. Иногда при этом загадывал желания. Незадолго до смерти, когда силы его оставили, он просил, чтобы карты раскладывал один из адъютантов или младшая дочь, а сам с удовольствием наблюдал.

В 1930-е годы Пилсудский полюбил смотреть фильмы, показ которых в Бельведере организовывал один из его адъютантов. Особенно ему нравились документальные и комедийные ленты, на которых от души смеялся: «Пат и Паташон», «Флип и Флап». Слушал радио – известия и музыку. В поездки и в отпуск всегда брал с собой много книг, обязательно трилогию Сенкевича и «Хроники» Стрыйковского. Последней книгой, которую он читал незадолго до смерти, был польский перевод «Лорда Джима» английского писателя польского происхождения Джозефа Конрада (Юзефа Коженевского).

Особых мер безопасности он не признавал, в хорошую погоду ходил на службу пешком в сопровождении адъютанта, раскланиваясь с прохожими и обращая особое внимание на детей. Лишь в 1930 году, когда Фелициан Славой-Складковский доложил ему о раскрытом заговоре в рядах милиции ППС (о его достоверности существуют разные мнения), Пилсудский согласился на усиление мер безопасности при поездках, особенно в Сулеювек.

Пилсудский очень любил свою малую родину, часто сюда приезжал. В Вильно он обычно останавливался или у родственников, или в Представительском дворце. Но ему очень хотелось иметь какое-нибудь уютное пристанище на Виленщине, в сельской местности. Его родной Зулув давно уже был в руках других владельцев[233]. В 1930 году мечту маршала удалось осуществить. Согласно закону кавалеры ордена «Виртути Милитари» имели право на земельный надел. В семье Пилсудских этим правом обладали оба супруга. После нескольких неудачных вариантов наконец-то было найдено остаточное имение Пекелишки, расположенное в 16 километрах к северу от Вильно. Всего в распоряжении Пилсудских оказалось 133 гектара угодий, в том числе большое озеро площадью 73 гектара. Был сделан ремонт деревянного дома, приведен в порядок старый парк и разбит фруктовый сад. Пилсудский полюбил свою новую обитель и с удовольствием приезжал сюда на отдых, в том числе и на автомобиле. Ему нравилась быстрая езда, и он даже составлял перед выездом график движения и следил за точным его соблюдением. Однажды из Варшавы до Друскеников шофер домчал его за 5 часов 40 минут – по тем временам почти что со скоростью гоночного автомобиля.