Пилсудский

В одной из своих речей маршал сказал: «Нужно создать нечто новое». Он мог бы с некоторым правом утверждать, что нечто новое им и создано. Юристов нынешний польский строй ставит, должно быть, в очень трудное положение. Все мы знаем, что во Франции парламентская республика, в Англии — конституционная монархия, в Италии — единоличная диктатура. Но какой государственный строй в Польше, этого не знает никто. Профессор Бартелеми в ученой работе наглядно доказывает разницу между польским строем и фашизмом. Разница совершенно несомненная. В Париже, международной эмигрантской столице, есть эмиграция итальянская, испанская, венгерская. Но о польской эмиграции мы не слышали. Если жив веселый жандармский полковник, рассказавший в 1901 году Пилсудскому анекдот о том, что «все зло от Гутенберга», он, быть может, порою философски улыбается при виде того, что делается в мире. Однако сказать, что в Польше нет никакой свободы слова, тоже нельзя. Жизнь в прекрасной польской столице не говорит о тиранической власти и об угнетенном населении. Все делается именем законных республиканских властей. Однако каждому мальчишке известно, что вся власть в государстве принадлежит «дедушке» (так называют маршала легионеры).

Пилсудский сам иногда об этом напоминает довольно определенно. «Мой выбор (для должности президента республики) остановился на особе Мосцицкого» (речь 2 июня 1926 года). «В случае серьезного кризиса я поставлю себя в распоряжение г. президента республики и смело приму решение» (интервью 30 июня 1928 года) и т.д. В Польше парламент имеет больше прав, чем, например, в Италии. Но Муссолини никогда не говорил с парламентом и о парламенте в таком тоне, в каком Пилсудский говорит с сеймом и о сейме. Из уважения к очень выдающемуся человеку и к высокой польской культуре надо обойти молчанием много фактов — от статьи «Дно глаза» до недавнего (август 1930 года) интервью Пилсудского, данного депутату Медзинскому, редактору «Газеты Польской». В связи со статьями маршала польские филологи производили разные юмористические изыскания. Однако для юмора эти статьи темы не давали. Разные рассуждения о том, что маршал ставит себе целью поднять своими речами и статьями уважение к подлинному парламентаризму и к настоящему народоправству, можно рассматривать только как шутку.

Какова настоящая цель Пилсудского, сказать не берусь. И в психологии его, и в его политике очень нелегко разобраться. Очень скоро после майского переворота он отправился с визитом в Несвижский замок князя Альбрехта Радзивилла, и там Радзивиллы, Потоцкие, Любомирские, Чарторийские чествовали его пышным банкетом. Эта манифестация наделала очень много шума. Заговорили о кандидатуре маршала на престол. Князь Януш Радзивилл в своей речи напомнил о старинном дворянском роде Пилсудских. Монархическая газета «Слово» на первой странице многозначительно поместила рядом два огромных портрета: слева — Станислав Август Понятовский (последний король Польши), справа — маршал Юзеф Пилсудский... За несколько месяцев до того «Работник» выдвигал его кандидатуру на должность главы «рабоче-крестьянского правительства»! Сложная вещь политика...

Теперь, в 1930 году, дело, по-видимому, так или иначе приближается к развязке. Какова будет эта развязка, мы не знаем. Вообще лучше не останавливаться долго на последнем периоде политической карьеры Пилсудского. Повторяю, свести без остатка его жизнь к каким бы то ни было принципам биографу будет весьма нелегко. Жизнь эта особенно наглядно показывает, как мало места занимают в современной политике принципы и как много места занимают в ней страсти.

Пилсудский как-то сказал французскому писателю Тьебо-Сиссону: «Моя политическая программа? У меня ее нет... Каждый из моих соотечественников ждет от меня дел прямо противоположных тем, которых требует его сосед. Как всех удовлетворить? Надо хитрить, лавировать, тщательно скрывать то, что думаешь. От меня ждут поворота вправо: я ухожу налево. Ждут уклона влево, я ухожу направо. Я нападаю на противника врасплох. Это не политическая, а военная игра».