Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени

Однако сказать было проще, чем сделать. К тому времени уже около сотни лет в обиходе были опасные бритвы. Они считались довольно ценными предметами, часто входили в число семейных реликвий и передавались от отца к сыну. Тем не менее, за исключением представителей беднейших слоев населения, редко кто брился самолично. Большинство мужчин ходили к брадобреям. Эти мастера выступали главными противниками Жиллетта в его борьбе за самостоятельное бритье, пока не осознали, что парикмахерская — самое место для продажи жиллеттовских лезвий.

Своему успеху Жиллетт обязан прежде всего беспрестанной рекламе. Он хотел, чтобы его лицо стало таким же известным, как лицо Джорджа Вашингтона, поэтому в рекламе с его портретом имитировалась долларовая банкнота. Жиллетт не поверил специалистам по металлургии из Массачусетского технологического института, которые уверяли его в том, что заточить тонкую полоску стали в принципе невозможно. Он пригласил в компаньоны человека по фамилии Никерсон, который нашел способ закалить даже тонкую сталь так, чтобы она затачивалась. За полгода партнеры прогорели и влезли в долги, но Жиллетт не унывал. В 1902 году при поддержке друга была основана новая фирма «Американская компания безопасных бритв» (фамилию Никерсон, учитывая специфику деятельности, по обоюдному согласию решили в названии не упоминать[23]).

Тот факт, что у Жиллетта вообще оказалась сталь для заточки, был также следствием блестящей идеи, предложенной столетием раньше. Несмотря на то что ее автор Бенджамин Хантсман не был металлургом, именно его стараниями английский город Шеффилд славится лучшими охотничьими и столовыми ножами в мире.

Безопасная бритва Жиллетта (рисунок, опубликованный во Франции через год после открытия фабрики в Балтиморе). Бритва стоила пять долларов (двухдневное жалованье среднего рабочего), а набор лезвий, которого хватало на то, чтобы побриться тридцать раз, — один доллар. За первый год Жиллетт смог продать всего пятьдесят одну бритву, а в следующем году — 90 884

Когда Хантсман только приехал в Шеффилд в 1740 году, изготовление стали представляло собой трудоемкий и длительный процесс. Плоские бруски железа укладывали слоями на подложку из древесного угля, сверху снова пересыпали углем и клали новый слой плит, и так несколько раз. Затем это многослойное сооружение помещали в топку, засыпали песком и оставляли на неделю. За это время углерод впитывался в наружные слои железа, и на карбонизированных участках железных плит появлялись пузыри. Железо остужали, участки металла с пузырями сбивали молотом, собирали вместе, нагревали снова и подвергали ковке. Получавшаяся в результате «пузырьковая» сталь была довольно хрупкой и сложной в обработке.

Решение проблемы повторной плавки карбонизированных участков металла Хантсман подсмотрел у стекольщиков. Они часто переплавляли куски старого стекла при высокой температуре. Для переплавки кусков стали Хантсман изобрел новый керамический контейнер, тигель, который благодаря таинственной добавке к глине выдерживал температуру до 878 градусов Цельсия. Секрет Хантсман унес с собой в могилу, но предположительно это был графит. Как бы то ни было, тигельную сталь Хантсмана впервые можно было отливать: она обладала высокой прочностью на разрыв и твердостью — резала стекло и служила материалом для режущих деталей станков. Сталь Хантсмана стала пользоваться популярностью, и он начал экспортировать ее во Францию. Только после этого шеффилдские изготовители ножей обратили на нее свое внимание. Первая опасная бритва появилась на свет в 1777 году, а в 1800-м их уже продавали в Нью-Йорке.

Поскольку Хантсман был часовым мастером, новая тигельная сталь интересовала его в основном как хороший материал для часовых пружин. Так удивительно совпало, что общественный интерес к часам и часовым пружинам (которые делались из той же стали, что и лезвия Жиллетта) возник благодаря британскому адмиралу, который ввел моду на длинные парики. Адмирал носил гордое имя сэр Клаудсли Шовелл^{283 — 133}, и придуманный им завитой парик до плеч стоил таких денег, что позволить себе его мог только очень состоятельный человек. Таких господ стали называть «большие парики».

Однако Шовелл недолго купался в лучах славы, поскольку в 1702 году утонул в море вместе с четырьмя своими судами и еще двумя тысячами человек. Туманной ночью сэр Клаудсли вел свою флотилию из Гибралтара в Англию и из-за серьезной навигационной ошибки налетел на скалы у островов Силли.