Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени

Система «Сэбер» связала тысячи агентств и авиакасс. Кроме того, в ней постоянно обновлялись сведения о пассажирах, выбранном типе питания, бронировании отелей и заказах на прокат машины. Что характерно, вскоре система перешла от обслуживания пассажиров еще и к обслуживанию авиакомпаний, она затронула такие аспекты, как планирование полетов, техническое обслуживание самолетов, расписание работы экипажей, обеспечение топливом. В реальном времени выполнялись функции невиданного по тем временам уровня сложности и интегрированности.

Вслед за «Сэбер» в 1966 году в аэропорту Атланты был запущен новый проект «Маяк» (Beacon) — компьютерная система регулирования движения в воздухе, организованная по тому же принципу. Вообще говоря, «Сэбер» вывела авиационную отрасль на принципиально новый уровень организации и дала жизнь сложнейшей по своему внутреннему устройству современной системе воздушного сообщения. Авиационная отрасль стала показательным примером того, какие выгоды компьютеризация сулит тем отраслям экономики, где требуется эффективное управление географически распределенными операциями.

Парадоксальность связей в исторической паутине проявляется и здесь — и система «Сэбер», и сами компьютеры как таковые не появились бы на свет, если бы не одно событие далекого прошлого. В 1798 году офицер наполеоновского экспедиционного корпуса в Египте присмотрел для своей жены шелковую шаль, из тех, что привозились в страну из Кашмира. Когда он и его боевые товарищи послали такие шали своим женам, французских модниц охватило помешательство. Жена Наполеона Жозефина купила четыре тысячи таких платков. На изготовление пары кашмирских шалей (а их ткали попарно) уходило несколько лет. Они были такими тонкими, что проходили через обручальное кольцо — в самом Кашмире шаль была традиционным подарком на свадьбу. Изначально шали посылала своим вассалам принцесса в знак благодарности за подношения. Само слово «шаль» означало «подарок».

Как только мода на шали распространилась в Париже, она тут же пришла в Англию. Шали стали копировать силами местного производства. Во Франции появились фабрики в Реймсе и Париже, а англичане наладили выпуск платков в Норвиче, Хаддерсфилде и Брэдфорде. Самая успешная британская фабрика располагалась в шотландском городе Пэйсли. По имени города стали называть и орнамент. Широко распространенные теперь галстуки и кашне «в огурцах» — это «пэйсли». Сначала для утонченных покупателей «кашмирские» шали делали из шелка или шерсти, а затем появились вариации из хлопка, предназначенные для народа попроще. К концу 1890-х годов кашмирские шали носили уже все слои населения, и они стали дежурным подарком на свадьбу. Традиционный узор кашмирских платков состоял из множества мелких деталей и был очень сложен для копирования. То, что мы называем «огурцом» в этом орнаменте, — не что иное, как еловая или сосновая шишка, традиционный для мусульман символ процветания и плодородия. (Эту пикантную деталь часто замалчивали в викторианской Англии и не менее благочестивой Америке — уж очень хорош был спрос.)

Орнамент из альбома «кашмирских» тканей. Ткани из шотландского города Пэйсли пользовались огромным спросом по всей Европе. Узор был настолько сложен, что для его изготовления требовался автоматический ткацкий станок

В 1890 году молодой американский инженер Герман Холлерит, работавший в Американском бюро переписи населения, пытался придумать способ автоматизированной обработки статистических данных. Тут наш путь снова лежит через перекресток паутины, где пересекаются совершенно разные линии исторических событий. Шурин Холлерита работал на текстильном производстве и рассказал ему о новом «жаккардовом» ткацком станке, который использовался для высокоточного плетения дорогих «кашмирских» шалей. В конструкции станка использовался кусок картона с отверстиями в определенных местах. Эта деталь и «программировала» сложный узор — в процессе работы к ней прижимались пружинные крючки, проходили в отверстия и подцепляли нить нужного цвета.