Читаем Пинг-понг жив полностью

Так вот, кто знает, тот помалкивает, либо плотина прорывается скандально, на весь мир (что опять-таки большей частью выдумка, но иные и впрямь резвятся не по-детски). Не знаю, как обстояло у Эли, никогда ничего не знаешь, пока одно из данных нам ощущений не подаст сигнал - вот оно! И скорей всего на это способно одно-единственное ощущение - интуиция. Мы уяснили однажды, что нам выгодно с Эльвирой Федоровной вместе ходить на вечеринки - нам нравятся очень разные. Всякие Брандо, Маккартни, Битти, Филиппы, Пеки, Делоны, Бельмонды - о многих я и понятия не имела о ту пору, но о ком имела - так то просто готовые болванки для кукол, по моему разумению, самые что ни на есть натурщики для матрешек мужескаго полу. Эле же они застенчиво нравились. Очень спокойно нравились (вот что у нее на "файф пойнтс" - отсутствие пафоса проголодавшейся пенсионерки, нацепляющей очки для скрупулезного просмотра эротического триллера, дабы порадовать нас критикой из народа. Такие своих кумиров любят душно и напряженно. Видимо у Эли опыт все-таки был). В своих предпочтениях она оставалась бутафором. Нет, я не говорю, что это плохо, это очень даже замечательно, потому как есть тема для ехидства. Разве интересно с теми, над кем нельзя по-легкому поглумиться?! Вот я и поглумилась: понимаете, говорю, - от важности момента на "вы", - приятственность плоти налагает общественные обязанности. Кем должен быть красивый мужчина? Пункт "а": бабником. Пункт "б": голубым. Пункт "в": другое (но что? Актер, включая гения, он тоже либо бабник, либо голубой, либо "другое"...) Что за стадия в промежутке? Только неврастеник, ибо не в силах соответствовать ни первой касте, ни второй. Больше того, садясь промеж ролей или пытаясь усидеть на нескольких, заработаешь многие печали, вплоть до импотенции. Все-все болезни от нервов, и даже триппер от них же, потому что "страх от того, что мы хуже чем можем". Он бьет в ту точку, о коей печемся. Вот, привожу Эльвире пример, твой Брандо. "Ты всмотрись в его лицо"! Явно гондурас его беспокоит. "Его не гондурас, - обиделась Эля, - у него с детьми проблемы..." Вмешался Марсик, ткнув меня пальцем в ямочку на подбородке: "Это твоя Первая настоящая мысль. Поздравляю!" Я, конечно, тоже его ткнула куда попало, но про себя мне было лестно. И про каких детей Эльвира Федоровна! Во время запечатленное у Брандо дети если и были, то махонькие... ему уж с ними тогда точно никаких проблем!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Лекарь Черной души (СИ)
Лекарь Черной души (СИ)

Проснулась я от звука шагов поблизости. Шаги троих человек. Открылась дверь в соседнюю камеру. Я услышала какие-то разговоры, прислушиваться не стала, незачем. Место, где меня держали, насквозь было пропитано запахом сырости, табака и грязи. Трудно ожидать, чего-то другого от тюрьмы. Камера, конечно не очень, но жить можно. - А здесь кто? - послышался голос, за дверью моего пристанища. - Не стоит заходить туда, там оборотень, недавно он набросился на одного из стражников у ворот столицы! - сказал другой. И ничего я на него не набрасывалась, просто пообещала, что если он меня не пропустит, я скормлю его язык волкам. А без языка, это был бы идеальный мужчина. Между тем, дверь моей камеры с грохотом отворилась, и вошли двое. Незваных гостей я встречала в лежачем положении, нет нужды вскакивать, перед каждым встречным мужиком.

Анна Лебедева

Проза / Современная проза