Пингвин – птица нелетающая, или Записи-ком Силыча и Когана

– Конечно. Мальчишкой мечтал служить в спецназе, но «вэдэвэ» реформировали в «овэмээр» – из десантников в марпехи. Вас, говорят, на острове бросили, а шкипер как-то проговорился – что в бегах и в заточении вы здесь.

– Брешут. На сельхозработах мы – на трудовом, как говаривает зампотылу, фронте. Трудимся… как умеем. А спецназ не расформировали – сократили. Мой полк, да – в марсианских пехотинцев, марпехов, реформировали. Но штаб на «Звезде» остался. Сельхозпродукцию штабным поставляем… Сколько можем… как умеем. Нам взамен тыловики довольствие сухпайком и респираторные фильтры пересылают. Спецназовские. Знаешь о таких, видел? В секрете держались. Моя рота начала их испытывать, так что, вряд ли ещё у кого такие есть. Вот эти, – достал Председатель из пенала на поясе две вещицы, с виду схожие с лекарственными таблетками в капсулах. – В экипировке значатся как «свечи», вишь, с ректальными свечами по форме схожи. Ещё и «макариками» называем, вишь, на патрон от пистолета Макарова похож. В нос засунем, и в самом пекле – в Европе где-нибудь, в Южной Америке или в Африке – выходим из «бэмээмпэ» на воздух без респираторных масок. Так, веришь, волки, мустанги и драконы на месте обалдевали, за суперменов нас держали. Возьми попробовать. Деваху свою напугаешь. Часа четыре действуют, после чистить надо. Спиртом. Можно «тройным», хотя, откуда он в ЗемМарии, на «Звезде» ведь все запасы.

– Знаю «тройник», я ведь не земляк, небён, на «Звезде» родился и вырос. Впервой на Земле. Одеколон привёз. На пути с Марса со встречными с Земли купцами обменялись «сувенирами», так что, имеется небольшой запас, не на судне, в гостинице. Лучшее в Руси средство мена. За фильтры спасибо. Босса и патрона, выйдем в океан, напугаю: в вахту заявлюсь в рубку без маски.

– Не знаю как твой босс, а патрон Зяма о «макариках» знает – догадается.

– Тогда одного босса разыграю. Он рассказывал, шесть лет вы на острове. Одни. Без женщин… с проблемами… еду приготовить, постирать… напряжение снять.

– Верни-ка «свечи».

– Что вернуть?

– Фильтры, «макарики». Надо же, перепутал отделения в пенале, возьми вот эти – очищенные, вновь пригодные к дыханию. Будешь в ноздри совать, прежде высморкайся. Погоди… – рылся Председатель в пенале. – Верни и эти. Они все в пенале пользованные, забыл отдать на очистку. С пользованными не отравишься, но вести себя будешь неадекватно.

– Не помру же, зато припугну босса, а то достал: молодой, вот и гоняет на вахту смотрящим. Пяти часов поспать не даёт. А сплю, океан во сне один и вижу, ну и пиратские шары волков и драконов. А как – неадекватно?

– Смеяться будешь.

– Ну, скажите, не буду я смеяться. Стошнит, что ли?

– От «макариков» неочищенным спиртом щекочет в носу, вот и будешь от смеха на мостике заходиться. В другой раз подарю. Твою каргокоманду патрон впервой зафрахтовал, насколько навигаций?

– Пока на одну эту.

– А насчёт женщин, мы ведь, трюмный, спецназовцы – натренированные: обучены без баб обходиться. Да и потом, готовить нам особо нечего, и стирать, сам видишь, тоже, смекни, нет. Сменки нет. – Председатель одёрнул китель морского офицера без знаков различия, надетый поверх одной тельняшки и кальсон. – А напряжение снять, проблемы здесь в деревне у полеводов нет – фельдшер наш на это дело охоч. Проблемы – у меня. Камса, так фельдшера кличем, один, а полеводов сорок человек, вот и бегают в соседнюю деревню. Мужики в сопки по бабам, хлопцы на завалинку к девчатам. Боюсь, дети пойдут, а их кормить надо. Також конфликты с соседним колхозом «Мирный», с мужиками и парнями, нередки. Я, почему тебе рассказываю и спрашиваю, будешь ли на острове и в последующие навигации – презервативы нужны. Зяма привозит, но задорого. С тобой я бы менялся на это. – Председатель полез в планшетку и вытащил наполовину предмет – пластину серо-желтоватого цвета, толщиной в два пальца. – Тушёнку привезли не из черепахи?

– Черепаху всю… извели… Из пингвина… тушёнка.

– На вкус отдаёт вроде черепахой, чуть кониной, – сглотнул слюну Председатель.

– След!? – вырвалось у офицера. И он сглотнул.

Пластина из песка, обожжённого до стеклообразной массы, видна была стороной с отпечатавшимся в ней протектором сапога. «След», да какой! От обуви не простой. О «следах» этих знал всякий, что на Земле, что на Марсе.

– Так как тебя зовут, сынок? – повторил Председатель вопрос. Показывал он пластину, сделав шаг в сторону, спиной к гондоле ветролёта: закрывал собой, чтобы вахтенный с мостика не видел.

У парня глаза загорелись. Ему показывали – так запросто! – «след» от сапога скафандра разведчика экспедиции, впервой высадившейся на Землю. Необычный! «След» оставленный в обледенелом снегу – редкость, а тут – в песке! Да такие отпечатки никто и не видел! Первопроходцы с Марса ведь тогда в скафандрах походили недолго – пришлось их на тулупы заменить, а вместо сапог валенки надеть и на лыжи стать. И не просто показывали, сделку предлагали!

– А? – встрепенулся офицер. – Иван, – назвался вторично, шумно сглотнул и спросил: – Тот самый?