Пингвин влюбленный

Татьяна тщательно закрыла на ключ машину. ОНА обошла ее кругом, проверила все ручки. Решительной походкой направилась к подъезду. Именно такой походкой и должна ходить современная деловая женщина. Бизнес-вумен. Самостоятельная и уверенная в себе. И окружающие должны в ней чувствовать — независимость и самостоятельность. На НЕЙ легкий серый плащ-накидка, который очень удачно скрывает чуть заметную полноту. В руках изящная, но вместительная сумка. Ничего лишнего.

Татьяна поднялась на лифте до третьего этажа, но тот замер и «задумался». Двери не открывались. Секунду подумав, Татьяна вспомнила специфику этого лифта и нажала на пятый этаж. Потом опустилась на третий. Едва успела нажать на кнопку звонка, как за дверью послышался радостный лай и цоканье когтей по паркету. Продолжительная барабанная дробь собачьих лап по двери.

«Наконец-то!» — ликовал лохматый Челкаш. Его собачья душа пела от восторга.

Дверь распахнулась, и она увидела небритого, мрачного Леонида.

— Явилась, не запылилась! — проворчал он тоном недовольного супруга. И чуть отступил в сторону, давая Татьяне возможность войти.

Татьяна вошла в коридор и замерла с некоторой нерешительности. Челкаш вокруг ее ног просто какие-то варварские танцы вытанцовывал. Беспрерывно лаял, а потом начал крутиться на месте, пытаясь заловить свой собственный хвост.

— Могла бы, и позвонить предварительно, — продолжал ворчливым тоном Чуприн. — Вдруг, я уже квартиру продал.

— Исключено, — сказала она. — За такую цену никто не купит.

— Что с твоей машиной? Не залило дождем? — поинтересовался Леонид, закрывая дверь. Он подхватил под мышки костыли и довольно стремительно переместился в свой «кабинет». Уселся в кресло, морщась, начал массировать себе под мышками.

— Натирает слегка, — ответил он на вопросительный взгляд Татьяны. — У тебя какая тачка? Небось, какая-нибудь «Вольво» или «Ауди»?

— Знаете, — недовольно нахмурясь, ответила она, — при моей работе, машина, отнюдь не роскошь.

Про себя Татьяна тут же отметила странную закономерность. Почему-то вспоминать об этом небритом, грубоватом писателе и художнике было приятно. Она этим вчера весь вечер занималась. Думала о нем. Но как только встретились глазами, заговорили, сразу возникло неудержимое желание во всем ему возражать. Даже грубить.

— Не боишься одна ездить? — усмехнувшись, спросил Леонид.

Татьяна распахнула плащ, демонстративно похлопала рукой по кобуре.

— Я вооружена! — сказала она. И тут же пожалела об этом. Какая-то девчоночья выходка. Зачем, зачем ему показывать кобуру!?

Чуприн словно только того и ждал. Радостно заулыбался.

— Вооружена и о-оче-ень опасна!!! — покачивая головой, заявил он.

— За себя, если что, постоять смогу, не волнуйся! — жестко ответила она.

Леонид понимающе покивал головой, взял со стола книгу, протянул Татьяне.

— Ты забыла вчера. Прочти. Вдумчиво, с толком, с чувством, с расстановкой…

— Благодарю! — сильно выдохнув, сдержанно сказала она. Взяла книгу, спрятала ее в сумку. Потом в упор взглянула на Леонида и заставила себя улыбнуться.

— Ладно, черт с ней! Угостите сигареткой! — решительно сказала она. — Раз в неделю обязательно бросаю курить и все… бестолку.

— Завидное постоянство.

Чуприн преувеличенно вежливо протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой, дал прикурить. Еще раз щелкнул зажигалкой, закурил сам. Некоторое время оба молча курили. Челкаш пару раз выразительно чихнул. С намеком, со значением, но они не обратили на него внимания. Продолжали дымить и дымить. Она — жадно и почему-то торопливо, он, — едва попыхивая, насмешливо поглядывая на нее.

Именно этот насмешливый взгляд опять начал дико раздражать Татьяну.

— Жаль! — неожиданно для себя самой, жестким тоном сказала она.

— Чего тебе жаль?

— Ваши книги адресованы в основном детям и юношеству? Молодежи…

— Ну… так, — неопределенно ответил Чуприн. — Так-то не особенно задумывался об этом.

— Заметно! — резко сказала Татьяна. И опять тут же пожалела об этом. Ни ничего с собой поделать уже не могла. Ее опять понесло.

— Что!? — нахмурившись, спросил Леонид.

— Если б вы всерьез занимались своей профессией, своим призванием, как модно говорить в ваших писательских кругах, писали бы иначе.

Леонид глубоко затянулся сигаретой и закашлялся.

— Что-что-о-о!? — переспросил он.

Татьяна затушила сигарету в пепельнице на столе, начала ходить по комнате взад-вперед, как учительница перед школьной доской, строго поглядывая на Чуприна.

— Для начала… — назидательно говорила она, — … нашли бы более точный адресат! Например, женщин среднего возраста!

— Еще не хватало!

— Все ваши книги… — Татьяна, не глядя, обвела рукой книжные полки, — …адресованы — в никуда, в пустоту!

— С чего ты решила?

— Читала!

— Неужели?

— Представьте себе! Я читала все ваши книги! — повышая и повышая голос, говорила она. — Я — единственная ваша читательница!!!

Чуприн слегка растерялся. Нахмурился, потом усмехнулся. Опять нахмурился. Челкаш тоже очень заволновался. Вскочил на все четыре лапы и вопросительно посмотрел на хозяина. Он не очень-то разбирался в литературе, но в человеческих отношениях очень даже понимал.