Pink Floyd: Кирпич к кирпичу

«О каком предприятии, продолжающем работать, идет речь? Предприятиями управляют личности. Это не предприятие. У «Pink Floyd» нет никаких идей. То есть имеется только название, отражающее что-то. Я бы предпочел, чтобы это название отражало то, что происходило между 1965 и 1977 годами, но это не тот случай. Оно используется, чтобы отражать другие вещи. Что ж, пусть будет так. Я делал попытку остановить происходящее. Я считал, что это неправильно — то, что название используется для чего-то другого, а не для настоящей группы, в которой Дэйв Гилмор, Ник Мейсон, Рик Райт, я и Сид Барретт, в том или ином составе, работали в течение двадцати с лишним лет. Вот и все. У некоторых других предприятий есть идеи, а у этого предприятия нет».

Роджер сделал перерыв, вернулся в комнату и попросил включить магнитофон. «Ты должен знать, что мне нравится и что не нравится в музыке, — говорит он. — Мне нравится Дилан и Леннон, которые смотрят на мир и сочиняют песни на основе своих чувств. Не нравятся мне поп-группы, которые сочиняют песни, чтобы просто заполнить пустое место на диске, а не ради того, чтобы донести свои чувства до других людей. Они не могут поделиться чувствами, для них создание песен — это производственный процесс. Это не поэзия, поскольку песни не идут от сердца, как у Джона Леннона или у Боба Дилана. И я всегда нападаю на бедного Фила Коллинза, но это лишь потому, что он все время на виду — он воплощение того, что мне не нравится в музыке. Наверное, он не согласится со мной, и его фэны тоже, но у меня такое чувство, что он только делает вид, что он сочинитель песен и рок-н-ролльщик. Он не тот, за кого себя выдает. Вот почему его музыка не приносит удовлетворения. И его видеоклипы подтверждают мое чувство. Если ты серьезно относишься к тому, что делаешь, ты не будешь ходить такой дурацкой походкой, поскольку посчитаешь это насмешкой над своей работой. «Мистер Пикассо, мы думаем, вы сможете продать свою картину, если встанете на голову и будете держать картину вверх тормашками». Пабло не сделал бы этого, потому что он серьезно относился к своей работе. Но на этом сейчас построен почти весь бизнес. Ты можешь сказать: «Ну и что тут такого?» Абсолютно ничего, если только это не вытеснит с музыкальной сцены Леннонов и Диланов, потому что они не пойдут на такие трюки. Они не встанут на голову и не будут ходить дурацкой походкой по пляжу».

Когда Роджер поет: «Бог хочет сентекса», это звучит как: «Бог хочет подтекста», что могло бы стать центральной фразой его концепции и даже последних пяти лет его карьеры.

«Слово «сентекс» в Англии употребляется почти так же часто, как и «Гувер». Сентекс — это популярная пластиковая взрывчатка. При помощи сентекса был взорван самолет «PanAm 103», и то, что это слово стоит рядом с другими словами песни — «бунт», «секс» и «свобода», — вызывает шок. Но несмотря на все уважение к тем людям, которые потеряли родственников, летевших в этом самолете, действительно шокирует то, что парни, подложившие сентекс в самолет, тоже делали «то, что хотел бог». Они боролись за свободу и за бога, так же как и американские летчики, испепелившие людей, бежавших по дороге в Басру. Я не мог не написать об этой иронии судьбы. Мы все это видим в теленовостях, мы проглатываем все это и привыкаем к ужасу. Но женщины и дети, летевшие на «PanAm 103», а также солдаты и их семьи, шедшие по дороге в Басру — наверное, 200 семей, — испытывали жуткий кошмар в последние минуты своей жизни. Кто выиграл? В чем смысл? Эти вопросы мучают меня».

«А разве менее мучительно писать о том, что у всех перед глазами и что нельзя облечь в иносказательную форму?»

«Не знаю. Мне нравится работать. Не все время — я люблю рыбачить и заниматься многими другими вещами. Но я получаю удовольствие от творческого процесса. Как я уже говорил, я пишу поэмы и прозу, и это здорово. Ты пишешь, ты читаешь то, что написал, говоришь: «Кажется, хорошо». Я всегда критически отношусь к своему творчеству. Бывает момент, после того, как ты сделал демозапись песни и прослушал ее в автомобиле, когда песня тебя уже больше не волнует, но это длится не очень долго. И потом, когда она уже на альбоме и ты послушаешь ее раз или два, ты чувствуешь то же самое, но опять же это длится недолго. Я думаю, это свойственно всем сочинителям песен, пишущим в манере Леннона, Дилана, Пита Тауншенда, — что удовлетворение проходит, и ты чувствуешь потребность начать весь процесс сначала. Думаю, это ноша, которую несут все художники».

Мэтт Ресникофф. «Musician», ноябрь 1992 г.

ЦВЕТ ФЛОЙДА