Пинка удаче

- Да, провожу… - Лен вздохнул поглубже, чтобы голос его не подвел посреди заготовленной фразы… - с надеждой, что в следующий раз, ну, во время следующего свидания, никто не будет торопить нас с тобою…

- Да ты что? Так и быть, надейся. Загаданное желание, кстати, благодаря твоему шарику сбылось стопроцентно: сегодня на гарнир макароны, а никакое не пюре.

* * *

- "И ты обманут, и тебя обманут" - Тоже мое!

Лук заметил Леню Меншикова несколько раньше, чем тот его, еще когда он и девочка, оба в форменной лицейской одежде, сворачивали от Иоаннова моста влево, к Неве, но Лук с Эльгой пошли прямо, обоим в этот день было не до скупых красот городской весны.

- Не беси меня, Лук, не беси, я только об одном тебя прошу! Неужели, хотя бы однажды ты не способен нормально поговорить, без твоих дурацких вывертов и шуточек.

- Так… а я и так…

- Пожалуйста!… Дай мне договорить!

- На.

- Что? Не поняла?

- Ты сегодня только и делаешь, что говоришь за нас обоих. Но я не против от этого и говорю: "на"! В знак согласия.

- Ты наглый, спесивый и бездушный тип. Доставший меня и всех.

- Чем же это?

- Всем.

- А еще конкретнее?

- Лук, ты надо мной измываешься? Мне все заново повторять?

- Нет, повтори основное, без эмоций и определений, вызванных эмоциями.

- Повторяю: ты бездушное животное! Неблагодарное, при этом.

- Какая славная бэйба, эта Эльга Дорси! Гиятуллина -Дорси.

- Вот, опять! Да, и еще! Я уже никогда не буду для тебя бейбой!… Ни бейбой, ни нянькой, ни секретаршей… никем! Ты уж извини. У меня теперь другая личная жизнь. Я давно собиралась с духом, чтобы тебе это сказать.

Именно данную стадию разговора дяди Лука и его спутницы засек Лен, покуда Катя ворковала по трубке с домашними, но и он, и собеседница Лука не умели читать руны в Луковых жестах и взглядах, а у Лука на душе было хреново до тошноты еще задолго до решающего разговора с Эльгой.

Жизнь вильнула в очередной раз, превратившись из более или менее укатанной тропы в ухабистое бездорожье, приведшее маленького мальчика Лука в мрачный лес на болоте, битком набитый всяческой нечистью, пока еще невидимой из-за деревьев и кустов, но ощутимой, осязаемой, реальной. И пожаловаться-то некому. Да, одиночество позволяет обрести сосредоточенность, почти свободную от бесконечных забот о хлебе насущном для себя и своих близких, но, в определенные дни и минуты, оно же лишает человека опоры и поддержки тех, кому ты не безразличен. Попробуй-ка, заболей раком желудка!? Или, хотя бы, просто впади в хандру, ощути утрату вдохновения, потеряй источник заработка?… Будучи одиноким?…

Бездействующая трубка самопроизвольно греется - и, на первый взгляд, это совсем не причина, чтобы сходить с ума и покрываться гусиной кожицей тревоги. Но у Лука две трубки, за последние недели он раз пять менял местами симки, мегафоновскую и эмтээсовскую, нарочно менял - получая неизбежный результат: непонятное нагревание бездействующей трубки послушно следует за симкой, совершено игнорируя конструктивную разницу между филипсом и сонькой в трубочном "железе". То есть, странное поведение железа зависит от телефонного номера. Во всех шпионских справочниках данный признак стопроцентно обозначает прослушку телефонного номера. У него, у Лука! Кто-то прослушивает разговоры! Ну-ка, рискни, поделись открытием с окружающими, поведай о нем друзьям, или тем, кого принято в современных урбанистических джунглях называть друзьями? - Засмеют, в глаза добродушно и утешающе, а заочно со злорадством, презрительно и без малейшего сочувствия. Да Лук и сам отлично понимает абсурдность подозрений своих, ибо не родилась еще в пределах Солнечной системы спецслужба, способная тратить ресурсы, людские, временные и финансовые, дабы спуститься столь глубоко в долины, чтобы осуществлять слежку за столь малым сим этого социума… Проще говоря - нахрен он кому сдался в этом бушующем мире, кроме нескольких святых отморозков издательского дела, да и тех больше интересуют девки, коньяк, бабло и рыбалка… Некоторых еще - религия. А вовсе не образ мыслей одного из авторов, имя которым - легион.

- …собен хотя бы здесь не демонстрировать мне тут эрудицию Людоедки-Эллочки, ты же писатель!

- А что я такого сказал?

- А ничего! Ты сказал: "Вона как!" - семь раз, и "Кто бы мог подумать?" - пять раз. Впрочем, это очень идет к твоему нынешнему, не слишком-то удачному, имиджу стареющего маргинала.

- Да, я так сказал. И что?

- А ничего! Кроме того, что эти дурацкие фразы на все случаи жизни я от тебя слышала миллион раз, в плюс к сегодняшним! Вот, зачем ты постригся наголо?

- Я побрился, просто они уже отросли за эти дни. Хорошо. Что именно, исходя из твоей системы представлений, должен был бы я сказать, услышав о твоей "новой личной жизни"?

- Что ты должен был бы сказать? Ты?

- Да.

- Ну… удивиться… Спросить - кто он? Возмутиться, в конце концов, а не так… как дятел упрямый и отстраненный…