Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

В том, что, действуя, с одной стороны, напористо, а с другой – трезво и рационально, Рутенберг не позволил определенным английским политическим и финансовым кругам, говоря его собственным языком, приготовить «из Палестины сладкий пирог», заключалась одна из несомненных исторических заслуг этого человека. И когда он называл себя «продуктивным фактором еврейской Палестины» (в письме Я. Полескину от 24 августа 1932 г., которое будет приведено в следующей главе), то в его словах звучали отнюдь не бравада и бахвальство, а объективная констатация того реального вклада в развитие страны, значение которого было, вне всякого сомнения, одним из самых весомых и продуктивных в истории еврейского ишува.

Силы, отдаваемые делу, были безмерны. Постоянная занятость – один из центральных мотивов многих писем Рутенберга, взявшего на себя колоссальную по физическим и нервным затратам ношу.

На письмо Ваше от 9-го отвечаю только сегодня, – пишет он Жаботинскому 24 ноября 1928 г. – Неопровержимое доказательство моей азиатской дикости. Но имеются оправдывающие вину обстоятельства. Я действительно занят. И занятость мою определяют ожидаемое половодье, дожди и другие факторы «от Бога», которые во что бы то ни стало надо предупредить и перехитрить вовремя. Забросил решительно все. Кроме иорданских работ, ничего не делаю сейчас³⁸.

Мысль о том, что нужно «предупредить и перехитрить» факторы, определяемые не только человеческой, но и Божьей волей, не локализовалась у Рутенберга исключительно в ситуативном эпистолярном жанре, а имела своего рода экзистенциальную перспективу. «Богоборческая» тема звучит, например, и в его недатированной дневниковой записи, возможно, по времени совпадающей с этим письмом Жаботинскому (RA):

Очень трудно, но можно преодолеть то, что идет «от человека». Но как преодолеть то, что «от Бога»? И главное: как быть тому неге-рою, которого жизнь все время заставляет бороться с неподчиненными ему силами?

В этой записи точно и полно проявился весь Рутенберг, обладавший удивительной способностью оказываться в таких жизненных обстоятельствах, которые вынуждали его бороться, и в целом небезуспешно, «с неподчиненными ему силами».

_______________________________________________________________

1. Герцль 1896: 8.

2. Лондр 1930: 171.

3. См. далее сообщение Б. Кацнельсона 5 июля 1921 г. в Комиссию Ahdut ha-avoda (Рабочего союза), что Рутенберг получил разрешение строить электростанцию на реке Яркон в Тель-Авиве.

4. Ср. в письме X. Вейцмана Дж. Маку от 5 ноября 1920 г.:

Проект Рутенберга, который, как Вам, конечно, известно, с технической и финансовой точки зрения уже утвержден советниками барона Эдмонда <Ротшильдах Барон относится к проекту с величайшим интересом и гарантировал немедленную выдачу начальной ссуды в 100 000 фунтов стерлингов из требующихся 800 000 – для того, чтобы приступить к работам (Weizmann 1977-79, X: 107).

Позднее Э. Ротшильд даст деньги и самому Новомейскому для освоения минеральных солей Мертвого моря и производства поташа (Morton 1962: 207).

5. Keren ha-iesod (доел.: ‘Основной фонд) – главный финансовый орган Всемирной сионистской организации и Еврейского агентства.

Об И. Найдиче см. прим. 12 к предисловию.

6. См. прим. 12 предыдущей главы.

7. Как было сказано выше, в Праге 10 июля 1921 г. состоялось заседание Комиссии Поалей-Цион, касавшееся вопросов электрификации Палестины.

8. Помимо перечисляемых здесь главных, так сказать «официальных», источников финансирования электрической компании, существовали более скрытые ресурсы в виде частных пожертвований или покупки акций; об одном из таких акционеров пишет историк и журналист Бен-Цион Кац, вспоминая начало 20-х гг., когда он оказался в эмиграции в Берлине: