Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

8. XII. 1938

Глубокоуважаемый Петр Моисеевич,

С радостью узнали о Вашем приезде. Просим свидания:

1. Мы устраиваем Палестинский павильон для Нью-Йоркской выставки. Хотим Вам показать весь наш план, выслушать Ваше мнение, а – главное – получить Ваше согласие на план устройства Вашего стенда. Мы разработали весь план, но раньше чем приступить к его осуществлению, должны же с Вами посоветоваться.

2. Мы отменили наши передвижные выставки в Европе и нашу плавучую выставку. Вместо этого мы открываем там наше отделение, организуем передвижную выставку по Соед<иненным> Штатам, хотим вообще использовать Палест<инский> павильон для палестинской работы. Мы очень хотели бы рассказать Вам подробно о всех наших планах. Вы знаете, какое значение мы придаем Вашему мнению.

Словом, мы просим Вас назначить нам свидание: либо в Тель-Авиве (это было бы, конечно, удобнее всего), либо в Хайфе (мы приедем специально).

Так как вопросы (особенно Вашего стенда) очень срочные, мы будем Вам очень признательны, если встреча сможет состояться через несколько дней.

Заранее спасибо.

С уважением и преданностью,

А. Евзеров

Да, торжественно обещаю ни на стенд, ни на наше американское дело денег у Вас не просить. Ваше мнение дороже денег!!

Автор второго письма – Александр Эммануилович Евзеров (в Палестине принял фамилию Эйзер; 1895–1974), один из основателей торговли и промышленности в Эрец-Исраэль (написано на бланке компании «Mischar ve-Taasia» (Trade&Industry)). Одним из самых известных его достижений была организация «восточных ярмарок», символ которых – летающий верблюд – оказался распространен до такой степени, что даже описан в книге русского эмигрантского поэта и прозаика Ант. Аадинского, приезжавшего в Палестину в качестве сотрудника парижской газеты «Последние новости»; одна из глав его книги «Путешествие в Палестину» (1937), родившейся по итогам этого визита, так и называется – «Крылатый верблюд» (об А. Евзерове см.: Кнут 1997-98, И: 210-12, 313-15; Хазан 2001: 299, 372, 373; Хазан 2003а: 38–42; Хазан 2005а: 50).

Впрочем, обилие проектов, которыми Рутенберг занимался, было чрезмерным для физических возможностей одного человека, и в 30-е гг., начав это понимать, он старался оградить себя от увлечения новыми:

Уважаемый Господин Руттенберг

Пишу по-русски, я недавно в стране и не привык писать по делу «иврит».

Я из России, всю жизнь, до и после революции, занимался лесным делом.

Имею проект организации фабрики в Палестине, сырьевой базой должна служить Сов<етская> Россия, вернее, русский лес. По мнению многих, Вы единственный человек, который мог бы организовать это дело в нужном масштабе.

Прошу назначить мне время для доклада по этому делу, в Хайфе или Тель-Авиве.

Т<аж к<аж я имею службу, то прошу В<а>с назначить в Хайфе только в субботний день, в Тель-Авиве же в любой день недели после 7-ми часов вечера.

С уважением и почтением Я.И. Коган

12/III 35 г.

На письме рукой адресата значится: «Не могу заниматься никакими новыми проектами Р<утенберг>».