Пион уклоняющийся

Однако в понедельник Нину прямо с утра вызвали к генеральному. Она по обыкновению уклонилась и отправила вместо себя свою заместительницу Марину. Марина вернулась отчего-то злая и сказала, что генеральный желает видеть главного бухгалтера лично. Нина завязала себя в узел и пошла. Ну, не съест же он её, в конце концов. В крайнем случае, если уж совсем невмоготу станет, она всегда может применить тактику сопротивления принца Гамлета. То есть, вдарит генеральному по самое не балуйся, как учил её папа, и как недавно она поступила с любителем курортных романов в санатории. Ну, уволят, конечно, после этого. Подумаешь. Хотя, нет, разумеется, не подумаешь, такого развития событий ей совершенно не хотелось бы. С работой сейчас плохо. От мужа денег на всякую красоту не допросишься. Но мало ли, чего нам хочется!

Когда она зашла, генеральный вскочил, подошёл к двери своего кабинета, крикнул в приоткрытую дверь секретарше Кате:

– У нас важное совещание, никого не пускать! – После чего закрыл дверь на ключ.

Нина замерла как тот самый кролик в присутствие удава.

– Я гляжу, Иванова, ты меня совершенно игнорируешь.

– Ну, что вы, Александр Александрович, просто работы много. Ошибочки кое-какие в квартальном исправить надо, пока время есть, вы же понимаете, лучше поздно, чем никогда…, – забубнила Нина. Почти заскулила. И лицо сделала жалостное-жалостное. Раньше её жалостное лицо всегда вызывало у него приступ бешенства.

– Иди сюда. – Он распахнул перед ней дверь своей личной комнаты для отдыха.

«Мама, дорогая»! – подумала Нина, но послушно прошла вперед.

Он закрыл за ней дверь и ухватил её сзади в точности, как это делал похотливый курортник. Так да не совсем.

Нина уже изготовилась нанести ему сокрушительный удар поддых, как вдруг по телу хлынули мурашки, её бросило в жар. Чего-то такое он с ней делал своими руками, что ей совершенно расхотелось бить его. Наоборот, захотелось, чтобы он продолжал. В организме вдруг что-то неожиданно щёлкнуло, по телу прокатились странные волны, Нина вскрикнула и забилась как пойманная рыба. Вот тебе и раз-два и готово! Готово да ещё как!

– А ты, Иванова, горячая штучка, – сказал начальник, закончив своё чёрное дело. – Такое сокровище под носом чуть не упустил.

Как ни странно Нине хотелось продолжения. Она с трудом пришла в себя, поправила причёску и всё остальное. Он сунул ей в руки какие-то бумаги, распахнул перед ней дверь своего кабинета и строгим голосом сказал:

– И чтоб к среде у меня все цифры были! Ты поняла, Иванова?

– Поняла, – просипела Нина и пошла по коридору, прижимая к себе бумаги.

Разумеется, она позвонила в клинику и отменила свой визит к психотерапевту. Вот что после этого она должна ему рассказать? Где тут уклонение, и сопротивление?! Сплошное сгибание под ударами судьбы. О, Господи, но как же это было! Пожалуй, Нина теперь готова так сгибаться под этими ударами как можно чаще.

Весь вечер, следующий день и утро среды Нина прожила, как в тумане. Она представляла, как пойдет к начальнику, и там с ней это случится опять. Вот ведь странное дело. Генеральный директор ей совершенно не нравился. Ну, ни капельки, ни на миллиметр. Конечно, он не плешивый, как её муж, но не менее толстый и по большому счёту совершенно противный. Одни пальцы чего стоят. Толстые, короткие, волосатые. Бррр. Неужели это от страха с ней такое происходит?

В среду он вызвал её с отчётом. Нина взяла те самые бумаги, которые он сунул ей в руки прошлый раз, и последовала к нему в кабинет. К её удивлению всё действительно повторилось. И безо всяких там длительных процессов, а именно, раз-два и готово.

– У тебя загранпаспорт есть? – спросил он, провожая Нину к выходу из кабинета.

– Нет. – Нина удивилась. Зачем ей загранпаспорт, если она никуда дальше санатория в своей жизни не ездила. Вот у мужа загранпаспорт имелся. Он из заграничных командировок не вылезал.

– Катя, – обратился генеральный к секретарше, выкатившись вместе с Ниной в приёмную. – Оформи Ивановой ускоренно по нашим каналам загранпаспорт и визу шенгенскую. Приказ оформи. Она со мной в Париж поедет.

От слова Париж Нина впала в нечто, что, наверное, можно было бы сравнить с комой. Во всяком случае, сама для себя она свое состояние обозначила как бессознательное. И в этом своём бессознательном состоянии задала совершенно идиотский вопрос:

– Зачем?

– Иванова, ау?! – ответил генеральный. – Ты только матом, что ли понимаешь? Я тебе чего только что вдалбливал?

Нина представила, чего он ей только что вдалбливал, и покраснела. Она стояла и растеряно хлопала глазами.

– Кто проверит, как новая программа с твоей дурацкой «один эс» стыкуется?

Нина чуть не спросила, какая такая новая программа, но вовремя спохватилась, видимо вышла из бессознательного состояния.