Пионер, 1949 № 06

В столовой стоит большой круглый стол. В день дуэли Александра Сергеевича долго ждали к обеду. Но он не шёл. В соседней комнате в ожидании за рукоделием сидела Наталья Николаевна. Уже спущены шторы, зажжена люстра, накрыт к обеду стол…

Наконец в седьмом часу к дому подъехали сани. Пушкина, чуть живого, на руках внесли в кабинет…

Больше всего мы пробыли в кабинете поэта. У Пушкина была огромная библиотека. Две стены кабинета до потолка заставлены полками с книгами. Здесь 3560 книг на 14 языках. Мы знаем, что Пушкин по-особенному любил книги и библиотеку собирал всю жизнь.

Вот стол, за которым работал Пушкин. Над ним висят портреты близких друзей поэта: А. Дельвига, Е. Баратынского и В. Жуковского. На столе чернильный прибор с бронзовой статуэткой арапчонка. «Посылаю тебе твоего предка с чернильницами», - написал Пушкину его друг П. В. Нащокин, отправляя этот подарок. Здесь же лежит гусиное перо, которым писал Александр Сергеевич, и письмо к писательнице А. О. Ишимовой. Оно было написано в день дуэли.

В этом же кабинете на диване Александр Сергеевич умер. Он мало говорил перед смертью.

Даже в последние часы жизни Пушкин думал о книгах. «Прощайте, друзья!» - сказал он, обводя прощальным взглядом свои книги.

Оля Фатеева, Нина Ухина,

ученицы 214-й школы Ленинграда

Квартира Пушкина на Мойке, в доме 12. В этом

кабинете Александр Сергеевич работал последние

месяцы своей жизни. Здесь он и умер.

А. С. Пушкину

Как трудно выразить словами

Мелодий светлых звук родной,

Так и о Пушкине стихами

Сказать мне трудно… Молодой,

Горячий стих, как песня, звучен,

Волнует музыкой своей…

Певец родных лесов, полей,

С народом был он неразлучен.

Поэт в веках непревзойдённый,

Он, правды требуя, роптал.

Отважный и непокорённый,

О воле страстно он мечтал.

В стихах своих воспел свободу,

И осмеял он свет и трон.

Был предан всей душой народу

И, как народ, бессмертен он.

Оля Кузнецова,

ученица 335-й школы Москвы

Мужество

Георгий Тушкан

Рис. В. Цельмера

Уже второй день длилось путешествие пионерской разведки. Ребята должны были разведать маршрут для похода дружины.

Асан предложил обойти стороной Большой Еап-чугай по долине реки Алма-тала, но Ромка воспротивился. Он сказал, что где пройдёт дикий козёл, там 'пройдут и они: среди разведчиков не может быть трусов.

Вот почему, выполняя приказ Ромки - идти напрямик и поскорее, - они очутились к вечеру среди голых скал. Утром чуть свет двинулись дальше и к полудню достигли Большого Капчу-гая.

Перед ними было ущелье, такое глубокое, что они не слышали шума реки, казавшейся сверху белой ниткой. Если по этому берегу и можно было спуститься вниз, то противоположный берег казался почти отвесным.

Ромка испытующе посмотрел на Егора. Нахмурив брови, Егор внимательно смотрел на ту сторону ущелья. Топс и Гномик нерешительно заглядывали вниз.

- Может, обойдём? - предложил Асан.

- Вперёд! - упрямо крикнул Ромка, не терпевший возражений.

Асан привык лазить по горам, и крутой спуск не страшил его. Он зажал подмышкой палку и, тормозя концом её, начал спускаться. Один за другим, наваливаясь всей тяжестью тела на палки, ребята спустились вниз к реке.

Над пенящейся, бурлящей рекой стоял гул. Водяная пыль цвела радугой, берег был усыпан обломками скал.

Прямо перед ребятами, застилая полнеба, возвышался: крутой склон. На склоне то здесь, то там торчали одинокие кусты и деревья. Были ли то козьи троны или просто осыпавшиеся камешки на карнизах, но склон горы казался покрытым перекрещивающимися тропинками.

- За мной! - преувеличенно бодро скомандовал Ромка.

Они не без труда перешли реку. Затем Ромка, помогая себе руками, полез по широкой тропинке, круто подымавшейся вверх. Его нетерпеливые возгласы заставили остальпых поспешить.

Около часа мальчики медленно подымались, боясь глянуть вниз. А потом тропинка исчезла.

- Будем спускаться? - спросил Топе.

- Вот ещё! - возмутился Ромка и двинулся по узкому каменному карнизу, огибавшему отвесную скалу.

Теперь ребята двигались боком, прижимаясь всем телом к каменной стене, засовывая в расщелины пальцы, хватаясь за выступавшие камни. Груз на спине тянул назад. Идти становилось всё труднее.

- Не смотрите вниз, не оглядывайтесь, - говорил Асап, - а то испугаетесь, не сможете идти ни вперёд, ни назад. И тогда можно упасть…

- Замолчи! - прошипел Топс сердито.

Ромке тоже было не по себе, но самолюбие не позволяло ему отступить. Поэтому Ромка предложил «ради Гномика», самого младшего пионера в группе, вернуться обратно и обойти ущелье.

Но Гномик очень спокойно сказал, что он не боится. Он привык лазить по горам, и ему даже интересно.

- Может, тебе страшно? - спросил он участливо.

- Мне? - протянул Ромка и засмеялся. - Я ничего не боюсь, вот Топс, тот явно трусит.

- Я не трушу! - сказал Топе задорно. - Мне просто не удобно: камни колют ноги, груз назад тащит, - но я могу идти по такой дороге хоть тысячу километров.