Пионер, 1949 № 10 Октябрь

Она встала и побежала на кухню умываться. Рядом с печью стояли полные вёдра, и в воде плавали большие капустные листья. Ганна умылась, вплела в косы красные ленточки и задумалась. «Какое надеть платье?» Вытащила из сундука широкую зелёную в красных цветах юбку и вышитую блузку, но, передумав, положила обратно и надела недавно сшитое мамой, жёлтое платье из майи.

Потом она полезла в печь доставать себе еду и.снова убедилась, что сегодня день не совсем обычный: кроме яичницы с салом, молока и круглого хлебца с поблескивающей даже в темноте печи коричневой коркой, на сковородке были оставлены для Ганны блинчики с вишнями. Ганна быстро поела и, заперев хату и спрятав ключ под ступеньку, побежала в контору колхоза.

Она надеялась застать там дедушку Илько. Он работал сторожем и рассыльным. Сторожевать он любил, считая это серьёзным, мужским делом, а вот обязанности рассыльного старался переложить на ребятишек, вечно крутившихся рядом с конторой.

- Славко, Левко! - кричал дедушка. И мальчишки, теснясь и налетая друг на друга, мчались к нему.

- Бегите к Гашичке, зовите её скоренько в контору, - говорил дед, и ребята, оспаривая друг у друга право выполнить поручение, неслись по улице села.

А дедушка Илько возвращался в контору на своё излюбленное место на лавочке под плакатом, на котором был нарисован долгоносик и было написано, какой он страшный вредитель и как его надо беспощадно уничтожать. Дедушка снимал свою зелёную фетровую шляпу, надевал очки я принимался читать, газету. Но сегодня в конторе колхоза «Сталинский шлях» было пусто, и даже деда Илько не было на его обычном месте. Только Якубовский, колхозный счетовод, щёлкал на своих счётах. Он был так занят, что Ганна не решилась спросить у него про дедушку. Она вышла из конторы и медленно пошла к подруге Люции. Люция повязывала фартук.

- Зачем ты его надеваешь? - спросила Ганна подругу.

- Как зачем? - удивилась Люция. - -А ты во что собирать будешь?

- Что собирать?

- Разве ты не знаешь? Мы ж идём на участок к тётке Агафье на кок-сагыз. У неё семена поспевают, а взрослые все сегодня на жнивах. Вот и просили школьников помочь. К тебе не заходила учительница? А ко мне заходила!

Ганна молчала. Она обиделась, что учительница не зашла к ней.

- Я не пойду! - сказала Ганна и покраснела. - Сегодня праздник, и я не пойду работать…

- Какой сегодня праздник? - удивилась Люция.

- Не знаю, какой, только праздник! - убеждённо повторила Ганна.

Она вспомнила, какое лицо было вчера у мамы, когда она мазала пол. Мама улыбалась серьёзной, немного торжественной улыбкой…

- Ну, чего же вы стоите? По целому часу ждёшь каждого, ждёшь!… - в дверях стоял Павло, председатель совета отряда.

На нём были одни трусы, но на шее, как всегда аккуратно повязанный, алел пионерский галстук.

- Сейчас. Павло, подожди! Галстук только надену! А ты хочешь, Ганна, я дам тебе фартук?

Ганна обрадовалась и сказала:

- Давай!

Она боялась теперь, что без фартука её могут не взять в поле.

- Всегда так! - ворчал дорогой Павло. - Возятся, возятся. Всё звено тётки Агафьи давно в поле, а мы собираемся, собираемся!…

У школы выстроились пионеры. Девочки были в фартуках, мальчики повесили на шеи торбочки, кое-кто обвязал вокруг пояса полотенца. Ганна с Люцией, взявшись за руки, встали сзади. Павло побежал к учительнице.

- А барабан не берём? Барабан обязательно нужно взять! Чтобы все видели: пионеры идут, а не кто-нибудь!

- Ну, добре, - согласилась учительница. - Беги за барабаном.

Плантацию кок-сагыза стало видно, как, только дети поднялись на кручу возле водяной мельницы. Колхозницы быстро передвигались по плантации. Руки их так и мелькали, подхватывая белые пушистые шарики. Дорога к плантации вела в обход, и пока пионеры добирались до участка тётки Агафьи, звено коксагызниц повернуло обратно. Женщины шли всё так. же быстро и лишь на мгновение повернули головы, когда услышали барабанную дробь.

- Пришли всё-таки? - улыбнулась тётка Агафья, подвижная, весёлая женщина. - Правильно! Дуже правильно! Надо помогать колхозу… - и вдруг, обращаясь к мальчикам, строго сказала: - Смотрите! Примнёте мне хоть одно гнездо - всех по домам отправлю!

Однако добродушное лицо тётки Агафьи не могло долго оставаться сердитым. Оно заиграло ямочками на щеках, какими-то милыми припухлостями над бровями, на подбородке, серые добрые глаза её прищурились лукаво, и она сказала то, чего пионеры менее всего ожидали услышать:

- Сидайте!

Ребята нерешительно сели на траву.

- Знаете вы, что такое кок-сагыз? - спросила тётка Агафья.

- Это каучуконос! - быстро ответил Павло, который всегда всё знал.

- Так… А откуда добывают сей каучук?

- Из семян… Их трут, и получается вроде масла… - попробовал пофантазировать маленький белоголовый Ми-кола.

Учительница только руками всплеснула. Но тётка Агафья словно даже обрадовалась ошибке Миколы.

- Нет! - важно сказала она. - Каучук добывают из корней. А кто знает, для чего сей каучук?

- Для калош… - осторожно предположил Микола.

Он испугался, что опять ошибся, и, быстро взглянув на учительницу, спрятался за товарищей.