Пионер. Назад в СССР

— Петя, я знаю, ты — хорошо разбираешься в растениях. Не мог бы помочь мне собрать гербарий? Нам задали летом сделать коллекцию полезных трав и красиво оформить. Помнишь? Себе ведь будешь делать?– Маша выпалила все это одним заходом и немного покраснела.

Вернее, мило порозовела. Ей этот румянец на щеках шел неимоверно. Просто сладкая булочка, а не девчонка.

Я лихорадочно принялся соображать. Что такое гербарий? И зачем его собирать? Подписываться на всякую непонятную ерунду — такое себе вариант.

За столом повисла пауза. Пацаны смотрели на меня с удивлением, ибо я молчал с задумчивым видом и ничего не говорил в ответ на просьбу Фокиной. Наверное, для них это был шок. Такая симпатичная девочка зовет задрота Ванечкина, а он сомневается. Судя по лицам моих товарищей, они, к примеру, готовы были отправиться прямо сейчас. Куда бы их не позвала Фокина. Гербарий, хренарий, хоть гнилые внутренности скунса. По фигу. Только бы в обществе Маши.

— Подумаю. — Сказал я, а потом вообще отвернулся. Лупимся друг на друга, как два идиота. Она спросила, я ответил. Все.

К тому же, хотелось доесть остатки бутерброда с маслом и допить это какао. Симпатичных девок до хрена, а со жратвой очевидные проблемы. Тем более, не могу я Фокину воспринимать, как равноценную партнершу. По мне, она — подросток. Маленькая слишком. Да, красивая. Да, несомненно, звезда школы, а теперь и лагеря, среди девчонок. Но мне та же Елена Сергеевна гораздо интереснее. Никогда не страдал тягой к молоденьким нимфеткам.

— Подумаешь⁈– Селедка буквально подавилась слюной от возмущения. Или ядом. Так, наверное, будет более точно. — Ванечкин, ты совсем ку-ку?

Она покрутила у виска указательным пальцем. Причем, совершенно непонятно, почему это ее задело. Я вроде бы отшил сейчас Фокину, а психует Селедка. Логики никакой. Впрочем, я уже догадался, логика и подростки — вещи несовместимые. Не хочу даже голову ломать.

— Идем, Маша. Пусть думает этот…этот… Дурак! — Тупикина схватила подругу за руку и потащила ее прочь от нашего столика. Но при этом пару раз оглянулась. Взгляд у нее был… Огонь, а не взгляд. Мандец, какая странная ситуация.

— Ванечкин…Это что вообще такое? — Рожа у Ряскина была просто охреневшей. — Самая красивая девочка в лагере зовет тебя собирать гербарий… А ты говоришь, подумаю⁈ Слушай, даже в моей школе некоторые пацаны по ней сохнут. А мы, между прочим, в разных районах учимся. Это же Фокина. Гимнастка, отличница. Мечта, а не девчонка.

— Круто…– Я пожал плечами, затем сунул последний маленький кусочек булки с маслом в рот. Прожевал и запил остатками какао. Желудок заурчал, намекая, что такие порции его не радуют.

— Во ты дебил…– С восхищением протянул Толстяк Вася. — Я в шоке с тебя, Ванечкин. Отшил Фокину… Кому расскажи, не поверят.

— Зато гляньте на Лапина. — Тихо выдал четвертый пацан, сидевший за нашим столиком. Кажется, Коля. Фамилию не помню. То ли Саблин, то ли Маблин, то ли Граблин. Какая-то такая херня.

Я обернулся, чтоб посмотреть туда, где завтракал старший отряд. Федька буквально прожигал меня взглядом. Еще один… Сговорились, что ли. Сижу, никого не трогаю, пытаюсь пожрать, а тут со всех сторон сплошной негатив.

У Лапина даже скулы выступили острее, так бедолага сцепил зубы. Как бы не раскрошились и не высыпались в тарелку от усилий. Будет весело, конечно. Рядом с Федькой сидели неизменные компаньоны — Серега Репин, тот самый, кому я чуть нос не порвал, и еще двое. Их имена пока оставались неизвестными. Да и не очень интересно.

— Видимо, Лапин тоже считает Фокину самой красивой девочкой в лагере, — Добавил Коля многозначительно. — И ему, видимо, совсем не понравилось, что она подошла к тебе. Гляди, прямо дым из ушей сейчас пойдёт.

— Точно Саблин говорит. Смотри, как Федора от злости распирает. — Ряскин поддакнул, а потом покосился на меня с сочувствием. — Слушай, характер этого парня всем известный. Он же вообще ничего не боится и никаких принципов не имеет. Только отца опасается. Но отец далеко и он точно за тебя не заступится. Знаешь, что… Лучше один по лагерю не ходи вечером…

Ряскин снова глянул в сторону спортсмена, который продолжал пялиться на меня, а потом добавил.

— Да и днем, наверное, тоже. Выцепят тебя вчетвером, не отмахаешься.

В этот момент Фокина и Селедка поравнялись со столами старшего отряда. Они медленно двигали в сторону выхода. То есть, в столовую мы должны ходить парами, а обратно можно самостоятельно. Мандец… Как же тупо все устроено.

Федька моментально перестал лупиться на меня, отодвинул пустую тарелку и вскочил из-за стола. Тупикина, как раз, что-то усиленно втирала подруге в ухо. По сторонам они обе не смотрели.

Не понял, если честно, что за хрень была со стороны девчонок. По идее, судя по отрывочным воспоминаниям Ванечкина, это он убивался по Маше, а никак не она по нем. Какого хрена ей приспичило самой звать меня на какое-то сомнительное мероприятие?