Пионер.Прощай СССР (СИ)

Короче, отдых превратился в каторгу. У меня было полное ощущение, что я оказался снова в заключении. У Фокиной, походу, такая же ерунда. Мне кажется, она уже тысячу раз прокляла свой сомнительный договор с начальником тюрьмы.

Мы с ней постоянно пересекались взглядами и оба думали, наверное, в одном направлении. Что за хрень? Второй вопрос — как, твою мать, отсюда выбраться?

Единственная радость, перед сном нам разрешали буквально час посидеть на улице в беседке.

Но вот сегодня случилось чудо. В преддверие «Зарницы» Константин решил вывести нас в лес, где мы должны были отрабатывать навыки ориентирования и следопытства. Пока остальные пионеры «аукали» по кустам, разыскивая друг друга по сломанным веткам и примятой траве, как того требовал Константин Викторович, мы с Машей под шумок свалили в сторону от отряда.

— Вы куда? — в последнюю секунду заметила наши манипуляции Селедка и тут же подскочила к нам. — Я тоже пойду! С вами.

— Тупикина не тупи. — Громким шепотом ответил ей Мишин, который ползал рядом, пытаясь по муравейнику определить стороны света. И тут же сам заржал над своей фразой. — Тупикина…не тупи… Вот так каламбур. Слышишь, Антоха?

Антоха не слышал. Он с помощью трения пробовал разжечь костер в течение последних тридцати минут. Костер по-прежнему не горел, а вот Ряскин того и гляди готов был вспыхнуть.

— Я не с тобой разговариваю, дурак. — Окрасилась на него Селёдка.– Иди вон, муравьев смотри. Тупица.

— Сама дура. — Тут же отреагировал Вася. — У них же это… ну… симпатия.

Последнее слово Мишин произнёс выразительно и со значением.

— У кого симпатия? — Не поняла Васиных слов Селёдка. — У муравьев?

— Вот ты, конечно… — Мишин даже прервал свое занятие и посмотрел на Тупикину, покачав головой. — У Ванечкина и Фокиной.

Мы с Машей переглянулись, но спорить не стали. Пусть лучше так думают, чем догадаются о настоящем положении вещей.

Вообще, мы смылись не просто так. Хотели попробовать запустить хоть одну способность. Надеялись, что совместные усилия что-нибудь дадут.

Как два придурка напрягались так, что глаза на лоб чуть не вылезли. Ни черта подобного. Ни-че-го!

Я пытался задействовать телепатию или на худой случай телекинез. Ноль. Полный ноль.

— Херня! — Фокина в конце концов психанула, плюнула на все и села прямо на землю, сложив ноги по-турецки. — Нужен стимул. Толчок. Что-то, способное перетряхнуть сознание. Понимаешь? Типа, стресс.

— Понимаю, конечно. — Я сел рядом с ней.

Впервые за долгое время на душе было как-то тоскливо и грустно. Хотя, по идее, должно быть наоборот. Сейчас рядом есть человек из моего времени, из моего мира. С ним можно поговорить открыто. Но в то же время, я вдруг подумал, а что если ничего не получится. Вообще, ничего. Так и останусь Петей Ванечкиным, простым советским пионером.

— Короче…– Фокина резво вскочила на ноги. Опять одним движением. Я попробовал повторить за ней, чуть не улетел носом в кусты.

— Слушай, почему у тебя так отлично получается управлять сосудом? — Я посмотрел на нее даже с какой-то завистью.

— Не знаю…– Она пожала плечами. — Достался он мне не очень легко. Говорила уже. Эта чертова пионерка упиралась так, будто мы с ней не за тело боремся, а за судьбу целого мира. Зубами прямо вцепилась в себя родную. Может, дело чисто в половой принадлежности? Может, девчонкам проще друг друга понимать?

— Ой, иди в жопу, вообще…– Я отмахнулся. — Завела волынку. Половая принадлежность. Забыла? Женщины не должны обладать способностями псионика. Ты — какая-то аномалия.

— Ну, если тебе так легче, не вопрос. — Фокина усмехнулась. — Давай по делу уже. В общем…что хочу сказать. Нужно попробовать создать ситуацию, в которой будет иметься угроза для жизни. Понимаешь?

— Понимаю. — Я с умным видом кивнул. — Но повторюсь. Иди в жопу. Не собираюсь рисковать единственным сосудом. Как видишь, у нас пока не очень получается возродить способности. Если по какой-то причине с телом случиться беда, дальше что? Мое сознание будет летать в этом времени, изображая привидение? Или что? Станет ветром, небом, солнцем? Благодарю! Лучше уж Петей Ванечкиным остаться.

— Ты меня слушаешь или нет? — Маша замолчала и оглянулась назад. Я, кстати, тоже посмотрел в сторону, куда уставилась девчонка. — Черт…Ветка вроде хрустнула…Не слышал?

— Думаешь, кто-то следит за нами?

Я в два прыжка оказался рядом с кустами.

— Нет тут никого. — Крикнул Фокиной.

Однако, договорить мы не смогли. Со стороны деревьев раздались вопли. Самые настоящие истеричные вопли. Звали меня и Машу. Прилизанный, наконец, заметил, что в его отряде не хватает двоих. А учитывая, кого именно, у Константина случился самый натуральный приступ паники. Его, конечно, радовал факт присутствия Машина, Ряскина, Селёдки и Богомола, но то, что ни меня, ни Фокиной нигде не видно, пугало вожатого до заикания.

Пришлось выбраться из укрытия и шуровать к отряду.

— Где вы были?! — Накинулся Константин Викторович, едва нарисовались перед ним. — Сегодня вечером — два дополнительных круга пробежки.

Мы с Фокиной переглянулись.