Пионерлагерь имени Порошковой

– Не переживай, все будет нормально, – похлопал ему по плечу доктор и достал из-под стола большую бутыль медицинского спирта. – Запомни с этого момента, ты Александр Сергеевич Рабинович, первый заместитель министра сельского хозяйства и по окончанию излечения возвращаешься на службу, для автострахования урожая этого года. Вот за это предлагаю выпить, – и он налил Петрову полный стакан, – Давай. Министры пьют стоя.

Петров взял стакан и покачиваясь встал.

– С тебя тост, – напомнил доктор и указал пальцем на портрет Порошковой висевшей над пунктом раздачи еды.

– За Валентину Порошкову, – спросил Петров.

–За нее, – кивнул доктор. Петров вылил в себя стакан и тут же отключился.

***

«Подъем!», – раздался грубый голос и Петров открыл глаза. Он лежал на деревянных нарах в большом зале третьего этажа, слабо освещенного лампочкой без абажура, висевшей на потолке. Вокруг с нар спрыгивали люди, быстро напяливая на себя синие тюремные робы и выстраивались в проходе, по которому прохаживался вчерашний надзиратель в фуражке с малиновым околышем. «Вставайте быстрее, а то карцер заработаете», – раздался сзади испуганный голос. Петров оглянулся. У соседних нар стоял, нагнувшись полноватый мужчина, завязывая шнурки на ботинках. «Вот ваша роба. Поторапливайтесь», – мужчина распрямился и протянул Петрову синие штаны и куртку. Тот поднялся с кровати и стал быстро одеваться. «Смирно!» – прозвучали команда и мужчина, схватив Петрову за рукав потащил его к выстраивающимся вдоль нар заключенным.

–Кубышкин, – произнес он негромко, впихнув Петрова в строй и протянул руку, – Помощник министра финансов.

– Петров. В смысле Рабинович, – Петров пожал Кубышкину руку.

– А я вас сразу не узнал, – внимательно посмотрел на него Кубышкин, – Вы сначала были с бородой.

– Сбрили.

– А мы думали, что вас уже расстреляли, – с уважением произнес Кубышкин.

– Почему?

– На первом уровне еще. Когда всех стали забирать на допрос. Вы единственный кто не вернулся. Поэтому мы решили, что вас того. По решению тройки.

– Нет. Меня сослали в Магадан. А вчера вернули, – нашелся Петров.

– Разговорчики в строю, – раздался рядом злобный голос надзирателя. – Это кто у нас такой дерзкий?

– Отвечайте, – испуганно подергал за рукав Петрова сосед.

– Рабинович, – пробубнил Петров.

– Полностью. Имя отчество, занимаемая должность, – продолжал наседать надзиратель.

– Александр Сергеевич, – запинаясь произнес Петров, – Кажется из министерства сельского хозяйства.

– Кажется ему, – передразнил надзиратель и достав блокнот полистав, прочитал – Первый заместитель министра сельского хозяйства, – и добавил с издевкой, – Ты же дебил, а не первый министр. – А потом рассмеявшись похлопал Петрова по плечу, – Но ты не ссы Рабинович. Мы из сделаем настоящего министра.

– Спасибо, – скромно ответил Петров.

Надзиратель, оставив его вышел перед строем и поднял руку вверх:

– Слушай расписание занятий. Сегодня после завтрака, в красном уголке состоится партсобрание. Повестка дня, – тут он снова заглянул в блокнот и прочитал, – Обсуждаем личное дело, как раз товарища Рабиновича, который подал заявление на отъезд в Израиль.

– Я не ничего такого не писал, – произнес Петров.

– Я за тебя сам напишу, – пошутил в ответ надзиратель, – А теперь умываться и в столовую.

–Пойдемте, я вам покажу. А то вы все похоже забыли, – взял Петрову под руку, Кубышкин и повел его к выходу на лестничную клетку.

***

Позавтракав в той самой столовой, где Петров вчера был с доктором, их группу строем провели в красный уголок, который представлял собой небольшой зал с длинным столом на сцене накрытым красной скатертью, с портретами Карла Маркса, Порошковой и действующего президента на стене и лозунгом над сценой «ВЕРНОЙ ДОРОГОЙ ИДИТЕ ТОВАРИЩИ МИНИСТРЫ». Медбрат и несколько пациентов, заняли места за столом, в президиуме, остальные расселись в зале.

– Товарищ Рабинович, а вы там что сидите, – указал пальцем на Петрова медбрат, выходите вперед. Что бы вас все видели.

Петров, пробравшись между рядами подошел к сцене и повернулся лицом к залу.

– Итак товарищи. Нам поступил сигнал, что заместитель министра сельского хозяйства, товарищ Рабинович, подал заявление на отъезд в Израиль.

– Бывший товарищ, – крикнул кто-то из зала.

–Поправка принимается, – кивнул медбрат. – Переходим к обсуждению. Слово предоставляется заместителю министра культуры товарищу Швыдкину.

В зале с места поднялся, круглолицый, плешивый гражданин с блестящим, как будто, намазанным масло лицом.

– Товарищи, – вкрадчиво произнес замминистра Швыдкин, – Печально это все конечно. Наше справедливое общество, столько вложила в товарища Рабиновича, выкормила, выучила, назначила на столь высокий пост, дающий возможность присосаться к финансовым и природным ресурсам нашей Родины, а в ответ мы получаем такую неблагодарность. У меня нет слов. Я просто рыдаю от такого его поступка. – И Швыдкин, схватившись руками за голов, затрясся всем телом, сел на стул, а из зала раздались возмущенные голоса: Предатель, расстрелять, На Колыму сослать