Пионерск (СИ)

— Хм… — он еще больше смущается. Это моя необразованность так влияет? — Это значит… потерять. Ну, неважно, вспомнилось вдруг что-то. Ты лучше посмотри, до чего вокруг красиво!

Со мной что-то не так.

Вокруг меня красиво. Теперь я это понимаю.

Я захлебываюсь красотой. Уходящие ввысь сосновые стволы — корабельный лес, из таких много лет назад делали мачты, видевшие пиратские абордажные атаки на юркие чайные клиперы и грозные фрегаты… Игриво мерцающие сквозь иглы солнечные зайчики — в английском они называются солнечными щенками… Запах хвои — он навевает странные мысли о далеких дремучих лесах и пущах, темных и свободных, его хочется пить, пьянея и блаженствуя, медленно погружаться в неосуществимые торжественные мечты…

В следующее мгновение я прихожу в себя. Что это было?

Что — черт его побери — это было?

Тишина и спокойствие. Ты не болеешь. «Хозяйки» не болеют.

Три раза ха-ха.

— Я тут в целях повышения культурного уровня недавно посетил исторический музей… блин, и откуда я помню именно это? — Семен не замечает моего короткого выпадения из реальности. — Красивый, белый, с колоннами, который на… нет, не вспомню улицу, она в мертвой зоне… в общем, я там рассматривал горшки древних людей, из бронзового и последующих веков. У них всех есть характерная черта — знаешь, какая?

— Расскажи. — Семен размякает еще больше. Схема «милая северянка» сбоев не дает.

— Они украшены. Даже на самых первых сосудах, прямиком из каменного века, сделаны характерные черточки, складывающиеся в узоры. Понимаешь, Славя… Люди тогда еще не умели делать краски и могли только выдавливать куцые штрихи на мягкой глине, но уже украшали свои вещи.

Я молчу. Вокруг нет никого, шумят дубы и сосны, рассказ Семена льется тихо и верно. Парень умеет привлечь внимание.

— А зачем, собственно, они это делали? Ведь украшенный горшок не станет от этого ни объемней, ни прочней, ни удобней. Картинки на его поверхности никак на это не влияют. Чистая трата времени и усилий — если рассуждать с точки зрения рациональности.

Тишина становится такой плотной, что ее можно резать ножом.

— И зачем же?

Семен вскидывает голову.

— Правильный ответ ты, конечно, давно угадала: все это делалось для красоты. Это то, что отличает нас от животных — внутреннее чувство соразмерности и гармонии. Нас притягивает красота и отталкивает уродство. Внутренняя моральность — прерогатива только высших приматов. Вот ты, например…

Нет! Пора прекращать это, пока не прозвучало что-нибудь по-настоящему неудобное. Что-нибудь, после чего все предыдущие усилия пойдут прахом. Ничего, успею.

— Так я, значит, достаточно высший примат? Симпатичная мартышка? — Я гневно подбочениваюсь. Нахмурить брови. Сжать губы. Обида сочится из глаз.

Семен запинается и замирает с открытым ртом.

— Нет, Славя, погоди… я совсем не это имел в виду, я другое…

— Правда, скакать по веткам я не очень умею, да и бананы не особенно ценю — слишком желтые! Но по всем остальным признакам…

— Славя…

— Возможно, через некоторое время я и эволюционирую в человека, но пока придется довольствоваться тем, что есть, вот такая проблема…

— Я просто хотел сказать… ты очень красивая.

Не успела.

* * *

Хоть меня и тянуло в бар, словно магнитом, но с этим пришлось пока погодить — очень длинный и муторный день выдался на этот раз. Следующая остановка — стоящая на отшибе разгрузочная станция «Пионерск». Приземистое, вытянутое в длину белое здание, из торцов которого уходят в обе стороны колеи. Ничего примечательного на первый взгляд — но так и задумано, основная часть станции скрыта под землей. Два раза в день сюда прибывают короткие товарные составы с провизией, инструментами, оборудованием и расходниками. Новые модели «хозяек» тоже этим же путем привозят, кстати.

Но сегодня я на станции по другому вопросу. Склад материальных ресурсов тоже устроили в этом циклопическом здании. Чтобы место не гуляло, наверное.

— Привет, Женя!

Кладовщица поднимает голову, гаснущий солнечный свет снаружи отражается в ее очках. Довольно посредственная модель, постоянные сбои и на удивление скверный — для андроида — характер. Настройщики и техники бились над ней сутками — без толку, говорят, какой-то дефект на стадии сборки. В результате из библиотеки в лагере ее временно посадили на склад — все равно в библиотеке за все время ее существования не появилось ни одного гостя.

— Добрый день, — скрипит Женя. Все эмоции ей загнали практически на ноль, но по мрачному лицу этого нипочем не скажешь. — Чем могу помочь… Славяна?

— Очень можешь, очень, — здесь главное строить предложения попроще, тогда не запутаешься. — Мне нужен взломщик.

— Рабочая позиция отсутствует в каталоге.

— Нет… не в этом смысле. Взломщик как инструмент. Проверь номенклатуру.

Взгляд бывшей библиотекарши стекленеет.

— Позиция не найдена, — говорит она через секунду своим скрипучим голосом. — Ближайшее соответствие: аппаратная утилита «RemoteBrute» для удаленного администрирования настроек квази-живых систем.

— Это оно, спасибо!