Пионерский подарок

Можно было поражаться, насколько владел собой Сергей Александрович и с каким удивительным самообладанием держался Симкин.

— О чем вы говорите? -с улыбкой спросил он. Глаза его сузились, как у кошки, внезапно попавшей из темноты на яркий свет, взгляд сделался сразу колючим, неприятным и быстро сверлил поочередно каждого из нас.

— Валентин, прошу! — отчеканил Сергей Александрович.

Валентин, стоявший у двери, выхватил из кармана зажигалку. Симкин скользнул по ней взглядом и вдруг, коротко размахнувшись, сильно ударил инструктора по лицу. Тот пошатнулся, а Симкин шмыгнул мимо него. В ту же секунду раздался яростный вой, и Кембль прыгнул на Валентина. Намордник помешал собаке впиться в инструктора зубами, но рывок был настолько силен, что Сергей Александрович, не ожидавший этого и все еще державший Кембля за поводок, от толчка потерял равновесие и свалился со стула на пол.

Все это произошло столь быстро, что никто не смог помешать бегству Симкина. Щелкнул замок, хлопнула выходная дверь, послышались поспешные удаляющиеся шаги, и все стихло.

Однако далеко он не ушел.

Пока мы возились с замком, он успел добежать до нижней лестничной площадки, но Валентин, опередив меня и Сергея Александровича, после того как дверь, наконец, была открыта, в несколько прыжков настиг беглеца.

— Врешь, не уйдешь!.. — восклицал торжествующе Валентин, стараясь закрутить врагу руки за спину.

Однако Симкин не уступал ему в ловкости, чего никак нельзя было ожидать по его вкрадчивым манерам. Вывернувшись, он поднялся, в руке его очутился револьвер с коротким стволом — точная копия зажигалки.

— Бросить оружие!-спокойно произнес властный голос.

В подъезде стояли два офицера — работники органов, госбезопасности.

Через минуту помятый и потерявший свой лоск Симкин был водворен обратно в квартиру. Он смотрел на нас зверем; куда девались его благовоспитанный вид, его манеры? Теперь это был враг, с которого сорвали маску, омерзительный и жалкий выродок, переставший разыгрывать советского человека.

В квартире начали обыск. Чтобы Кембль не вздумал еще раз защищать хозяина, его заперли в соседней комнате. Он скулил и царапал дверь, а Симкин, как пригвожденный, сидел на стуле и бросал на нас ненавидящие взгляды, в которых сквозил животный страх. От улыбки не осталось и следа.

7

— Но какую роль здесь играла собака?

Такой вопрос я задал Сергею Александровичу на следующий день, в клубе. Мы все еще находились под впечатлением событий минувшей ночи, особенно Валентин. Зато начальник клуба испытывал полное удовлетворение. Все закончилось так, как и должно было закончиться, а это, в конце концов, главное.

— То есть я хочу сказать, — уточнил я свой вопрос,- какую роль она играла до того, как мы использовали ее против Симкина, пустив по его следу?

— Вам непонятно? Именно на Кембле был построен весь его план. Собака знала его; стало быть, он беспрепятственно мог проникнуть на любой объект, который она охраняла. Для этого он и продал ее нам. Для этого ему нужно было знать, где она будет использована. Для этого, наконец, он лишил ее родословной, так как при экстерьере Кембля и наличии родословной мы его могли использовать как производителя, а без нее оставалось только одно- поставить его на пост. Теперь вам ясно?

Да, теперь мне было все ясно.

— А если бы он не обронил зажигалку? — спохватился вдруг Валентин.

— Я уверен, что Кембль все равно привел бы нас к нему. Зажигалка только ускорила дело.

— Вот вам и подтверждение вашей теории о взаимосвязи между личностью хозяина и собакой, — напомнил я. — Двойственность характера Кембля и прочие его странности… Не забыли? Правда, вы говорили, что у темных дельцов не бывает хороших собак…

Сергей Александрович, оставив мою шпильку без внимания, пристально посмотрел на меня.

— Мы должны сделать из этой истории более серьезные выводы. Урок поучительный. Не надо забывать, что мы не одни на белом свете: вокруг нас много друзей, но есть и враги. Еще существует капиталистическое окружение. Правда, с ходом времени это выражение постепенно устаревает: капитализм сам начинает оглядываться пугливо, как бы ему не оказаться «в окружении». Но тем не менее, нельзя действовать ротозейски, без разбора, радуясь приходу каждого нового человека с собакой.

Похоже было, что начальник клуба сам читает себе мораль.

— Кажется, вы уже как-то говорили это Валентину…

— Да, но только теперь я по-настоящему прочувствовал это. Борьба за мир, против поджигателей войны ведется везде — и в этих стенах. Мы должны постоянно помнить о коварных приемах врага. В древнем Риме храм бога Януса был открыт только в период военных действий; в мирное время двери его закрывались. У джентльменов с Уолл-стрита он открыт теперь круглый год!.. Необходимо более строго относиться к приему новых членов, видеть большое даже в мелочах, и вообще… помните, как у Фучика: «Люди, будьте бдительны!»