Пионеры атомного века (Великие исследователи от Максвелла до Гейзенберга)

Соединенные Штаты, где незадолго до этого был восторженно встречен создатель теории относительности, приготовили триумфальный прием и первооткрывательнице радия. Она была буквально завалена почетными докторскими титулами и часто едва могла спастись от натиска любопытных.

В конце путешествия она носила правую руку в повязке, так как одна из ее фанатических поклонниц вывихнула ей кисть руки при слишком восторженном рукопожатии. Она стала "жертвой славы", как заметила по этому поводу Ева Кюри.

Хотя Мария Кюри и ощущала тяжелый груз мировой известности, она охотно использовала тот огромный авторитет, который заслужила своими достижениями, чтобы ускорять развитие науки и способствовать взаимопониманию между народами. Шумные аплодисменты, которые дарили гениальной женщине-физику, ее не трогали.

"Она страдала из-за той роли, которую ей навязывали, - писала ее дочь Ева. - Она была настолько цельной натурой, что до конца оставалась неспособной усвоить манеру держаться, к которой легко располагает слава: непринужденность, механическую любезность, нарочитую простоту и показную скромность. Она не умела быть знаменитой".

Мария Кюри регулярно принимала участие в Сольвеевских конгрессах. На одном из таких заседаний она в середине 20-х годов познакомилась с А.Ф. Иоффе.

Иоффе сообщил об этой встрече в своей книге воспоминаний следующий эпизод: когда в своем многочасовом докладе на французском языке он споткнулся, потому что не мог найти нужного французского термина, она крикнула ему из зала: "Скажите по-русски, я переведу".

Во время пребывания Иоффе в Париже Мария Кюри познакомила советского ученого со своим институтом и обсудила с ним некоторые тогда еще недостаточно ясные вопросы молекулярной физики. Она показала ему приборы Пьера Кюри, которые любовно хранила и которыми все еще пользовалась, ценя их достоинства. "Все физики, вышедшие из института Марии Кюри, - писал Иоффе, отличались высоким экспериментальным искусством, строгостью выводов, тщательной проверкой каждого опыта".

По свидетельству Иоффе, Мария Кюри была активным членом Общества франко-советской дружбы и неизменным другом советской науки. Она сама предложила на средства, предоставленные в ее распоряжение Рокфеллеровским комитетом, принять в ее институт молодого советского физика, несмотря на то что число мест было ограничено. Она согласилась, чтобы в Париж приехал Д.М. Скобельцын, которого ей рекомендовал Иоффе, хотя и не знала его лично. Помехи, чинимые приему советского физика американскими кредиторами, она устранила, употребив свой авторитет.

В 20-е годы Мария Кюри была вынуждена перенести несколько операций глаз. Ей даже угрожала слепота. Тем не менее в 1929 году она во второй раз отправилась в Соединенные Штаты, где ей подарили еще один грамм радия, на этот раз для Радиевого института, созданного в Варшаве для дальнейшего развития кюритерапии. Прибыв на его торжественное открытие в мае 1932 года, великая дочь польского народа в последний раз посетила свое отечество и свой родной город.

Выступая годом позже - в 1933 году - на международной конференции в Мадриде, Мария Кюри сказала: "Я принадлежу к числу людей, которые думают, что наука - это великая красота. Ученый у себя в лаборатории не просто техник: это ребенок лицом к лицу с явлениями природы, действующими на него как волшебная сказка. Мы не должны допускать, чтобы люди думали, будто прогресс науки сводится к механизмам, машинам, передачам сил, хотя и в них есть своя красота... Не думаю я также, что дух омелой предприимчивости рискует исчезнуть из нашего мира, Если я вижу в окружающем меня нечто жизненное, то это как раз дух смелой предприимчивости, по-видимому неискоренимый и родственный любознательности".

За три года до этого Альберт Эйнштейн прославлял "святую любознательность" как первоисточник всех естественнонаучных и технических достижений, а несколько лет спустя в заголовке одной из книг назвал физику "приключением познания". Удивительное созвучие мыслей.

За 1919...1934 годы Институтом Кюри в Париже, этой блестящей школой радиоактивности, где сотрудничали физики многих стран, было опубликовано около 500 научных трудов. Больше 30 из них вышло из-под пера Марии Кюри; в остальных она принимала участие как консультант, вникая даже в стилистические детали. Ее вторая книга о радиоактивности, обширная работа, предназначенная для использования наряду с ее лекциями и являющаяся дополнением к ним, была издана в 1935 году как часть ее наследия.

Мария Кюри умерла 4 июля 1934 года в возрасте 67 лет в санатории во Французских Альпах от болезни, названной врачами злокачественной анемией, которая была следствием многолетнего воздействия радиоактивных веществ. Руки исследовательницы были обожжены радием и покрыты множеством рубцов. Опасные лучи затронули также костный мозг и вызвали изменения в крови. Мария Кюри стала жертвой химического элемента, который она открыла и который обессмертил ее имя.