Пионеры-герои (Очерки)

- Ничуточки. Вот скоро соберемся, Инка, всем восьмым нашим классом, такое завернем...

- Так это твоя работа - листовки? - с восхищением поглядела на подругу Инна.

Валя только усмехнулась.

- Приходи ко мне как-нибудь, поговорим. Сейчас некогда. Ждут братишка и сестренка, а мамы дома нет.

Но Инне не довелось больше увидеться с подружкой.

... В окошко тихо постучали. Лидия Александровна оторвалась от швейной машинки, прильнула к морозному стеклу. Оглянулась - на нее настороженно смотрела дочка.

- Валюша, открой... Товарищ Веренич...

Глухо звякнул дверной крючок, в комнату вошел Адам Демьянович, партизанский вожак, член подпольного райкома партии.

- Раздевайтесь, грейтесь, - предложила Лидия Александровна. - Я вас чаем угощу. Ну, как там у вас за Сожем?

- Трудно, Александровна. Холодно. С продуктами туго, одежда у хлопцев поизносилась, медикаментов нет. Спасибо тебе шлют партизаны за соль и бельишко. А тебе, дочка, - ласково сказал Адам Демьянович Вале, - тоже спасибо за ценные сведения о немцах. Мы их тогда на дороге здорово потрепали.

- Она, Адам Демьянович, листовки недавно расклеила. Так полицейские рыскали по всему поселку, во многих домах все вверх дном перевернули.

- Это хорошо, дочка, что не боишься. Только будь осторожна.

Лидия Александровна разлила чай в кружки, достала несколько таблеток сахарина. Валя намеревалась что-то спросить у Веренича, но не решалась. Он сам выручил. Пытливо заглянув ей в глаза, спросил:

- Ну, какие у тебя секреты? Выкладывай.

- Дядя Адам, а что, если надежных ребят из нашего класса привлечь к распространению листовок, сбору оружия, патронов?

- Надо подумать, Валя. В следующий раз договоримся, как быть дальше.

- А как ваш квартирант поживает? - обратился Веренич к Лидии Александровне.

- Ой, не нравится он мне, Адам Демьянович. Инженером работает у них. Тихий вроде, а глазами, как буравчиками, сверлит. Часто куда-то исчезает. Боюсь за дочку. Она его ненавидит. Он тоже чувствует к ней неприязнь. Наверное, сам сдался в плен, хотя и говорил как-то, что контуженого подобрали санитары.

- С ним держи ухо востро, Александровна, - посоветовал Адам Демьянович.

В дверь резко постучали. За окном метнулась тень.

- Полиция, - побелела Лидия Александровна.

Раздалось несколько выстрелов. Партизанский командир успел намертво уложить трех полицейских. Но сам был ранен в голову. Связанного Веренича бросили в сани. Лидия Александровна хотела положить его голову себе на колени, но ее согнали с саней и, толкая в спину прикладами, погнали в полицию.

Утром отвезли в тюрьму и детей.

Адам Демьянович, не приходя в сознание, скончался по дороге.

Фашисты зверски истязали мать на глазах у дочери, но они молчали. Через неделю Лидию Александровну повесили.

Ведя на казнь патриотку, гитлеровцы нацепили ей на шею табличку: "За связь с партизанами".

Гитлеровцы принялись за Валю.

На столе лежал истыканный ножом пионерский галстук Вали, рядом - листок с красной звездочкой.

- Мы знаем, что ты расклеивала эти листовки, носила пионерский галстук, помогала партизанам. Но мы тебя освободим, если скажешь, где находятся партизаны, - требовал гитлеровец.

Валя молчала, с ненавистью и презрением глядя на своих мучителей.

Ее избили и снова бросили в камеру.

Утром Валю вывели на тюремный двор, поставили лицом к стенке. Но отважная пионерка повернулась к своим палачам. Ее глаза улыбались зимнему солнцу, синеве неба.

М.Ткачев

НА БОЕВОМ ПОСТУ

К вечеру разразилась гроза. Мощные порывы ветра срывали листья с деревьев, бросали их на сырую землю. Сверкала молния. Артиллерийскими залпами грохотал гром.

Ночью гроза утихла. Мрачные темные тучи ушли на запад. За лесом показался бледный рог месяца. И вдруг ночную тишину деревни прорезало:

- Хальт! Хальт!

В небо взмыла ракета. На одну минуту свет выхватил из темноты серые домики, стройный ряд тополей. Послышался лай сторожевых овчарок, чужая речь.

Короткими очередями застрочили автоматы. Немцы кого-то преследовали.

По огородам, осторожно перелезая плетни, пробирался человек. Он тяжело дышал и беспокойно оглядывался.

Недалеко от маленького дома, притаившегося в зелени вишен и яблонь, человек остановился. Постоял с минуту, прислушался. Кругом тишина. Тогда он подошел к окну и постучал.

Никто не отозвался. Человек постучался сильнее.

- Кто там?.. - К окну прильнуло испуганное лицо женщины.

- Мама, мама! Открой, это я, Ваня!

Чуть слышно скрипнула дверь.

- Ваня, сынок, живой...

- Мама, я на одну минуточку, меня ищут немцы. Они могут зайти сюда.

Мать опустила шторы. Зажгла маленький фитилек, заправленный в гильзу крупнокалиберного патрона.

Ваня устало опустился на стул. Правая рука по-прежнему сжимала пистолет, левая повисла как плеть.

- Что с рукой у тебя? - испуганно вскрикнула мать.

- Зацепили гады. Перевяжи, пожалуйста.

Мать разорвала белую рубашку, крепко стянула раненую руку.

- А теперь пора идти, мама.

- Куда же ты пойдешь раненый! Останься, сынок.

- Нельзя, мама. У меня важное донесение. Нужно срочно передать командиру.

... Утром по деревне ходили полицаи. Ругаясь, они сдирали листовки с заборов, с телеграфных столбов.