Пионеры Кремниевой долины. История первого стартапа из России, покорившего мир

Мы познакомились почти десять лет назад, когда я работал репортером в журнале «Сноб». Большинству людей он был на тот момент известен как основатель Evernote, популярного американского сервиса для хранения информации – от небольших заметок до фотографий и документов. Программой пользовались миллионы людей по всему миру. Пачиков тогда уже жил в Нью-Йорке и водил знакомства со многими знаменитостями IT-рынка. Если и искать пример нашего человека, преуспевшего «там», то это Пачиков.

Работая над статьей о Степане, я узнал его личную историю – и историю легендарного «ПараГрафа», компании, которая принесла Степану первый большой международный успех.

Он запустил «ПараГраф» еще в СССР. Чуть ли не все отцы-основатели российского IT-рынка начинали именно там. А в 1991 году компания заключила крупный контракт с Apple: московский стартап продал легендарной корпорации свою технологию распознавания рукописного текста.

Вскоре вся команда, состоявшая из советских инженеров и математиков, переехала в Кремниевую долину и начала строить настоящий американский бизнес.

Подбивая подушку в душной берлинской ночи, я думал о Пачикове и о том, что предпринимательство – серьезное испытание само по себе, а «ПараГраф» появился на свет в таких условиях, которые должны были сделать это испытание непреодолимым. За железным занавесом. В государстве, где коммерческая деятельность считалась преступлением. Под грохот танков, идущих на штурм парламента.

У команды «ПараГрафа» не было Netflix, чтобы смотреть по вечерам фильмы на английском и подтягивать язык. У них не было веб-сайтов, на которых они могли бы почитать новости индустрии или статьи о менеджменте. Когда Степан впервые приехал в Кремниевую долину, ему как раз исполнилось сорок.

И тем не менее у Пачикова и компании получилось то, что и спустя два десятилетия крайне редко выходит у российских предпринимателей. Они осуществили чуть ли не главную мечту современного поколения: приехали в Кремниевую долину – и оставили ту самую «вмятину во вселенной», о которой говорил создатель Apple Стив Джобс.

Как, черт возьми, им это удалось?

Глава 1. «Погоди-ка», – сказал Мжаванадзе

Даже в Советском Союзе судьбу человека могла изменить к лучшему любовь к поэзии символистов – или к игре в преферанс. Степан Пачиков знал толк и в том и в другом. Играя в карты, он порой декламировал противникам стихи. Впрочем, этим таланты будущего создателя легендарной российско-американской компании «ПараГраф» не ограничивались.

Уже в семь лет Степа умудрился починить дома сломавшийся телевизор. В тринадцать – занял второе место на региональной олимпиаде по физике. Учась в Тбилисском университете, Пачиков занимался самостоятельно, потому что не говорил по-грузински, но при этом оставался отличником и стипендиатом. И сам читал лекции другим студентам на русском.

Для юноши, который планировал связать жизнь с точными науками, Степан обладал завидным гуманитарным кругозором. Когда в мае 1972 года за ним пришли, он лежал на кровати и читал книгу о философии ненасилия Махатмы Ганди.

Так, с книгой в руках, не ожидая ничего дурного, он и вышел из комнаты в подвале, которую снимал в спальном районе Тбилиси и считал своим домом.

Во дворе студента-пятикурсника ждала черная «Волга» и двое незнакомых мужчин с непроницаемыми лицами. Обычные люди на таких машинах в Советском Союзе не ездили. Степану объяснили, что его якобы срочно вызывают в университет.

В сталинские годы многие из тех, кого подобным образом неожиданно забирали из дома, уже никогда не возвращались. Со смерти кровавого тирана прошло два десятилетия, но поездка на черной машине с эскортом по-прежнему не предвещала ничего хорошего – даже для человека, ни разу не замеченного в стремлении словом или делом пошатнуть советский режим.

К несчастью, студент-пятикурсник Степан Пачиков к числу этих прекрасных людей не относился. Когда водитель взял не тот поворот, Степан понял, что надежды нет.

«А мы ведь не в университет едем, а в комитет госбезопасности?» – спросил он. Сопровождающие не стали спорить и даже похвалили отличника за сообразительность.

Следователь на допросе сразу выложил карты на стол: им известно все. Это он, студент второго курса экономфака НГУ Степан Пачиков, вместе с подельником Израилем Шмерлером четыре года назад в августе 1968 года написал на стене торгового центра в Новосибирском Академгородке: «Чехию – чехам» и «Руки прочь от Чехословакии».

Поступок этот не был рядовым хулиганством. Это была антисоветская пропаганда, направленная на подрыв устоев социалистического государства. И ответить за нее предстояло по всей строгости закона.

…

Степа Пачиков рос вполне нормальным советским школьником, пока не попал в физико-математическую школу, открытую под эгидой Сибирского отделения Академии наук СССР под Новосибирском.