Пионеры Кремниевой долины. История первого стартапа из России, покорившего мир

Пачиков смог основать компьютерный клуб, из которого потом вырастет «ПараГраф», только благодаря тому, что в 1984 году решил устроиться вахтером в общежитие. Этот радикальный карьерный шаг определил его судьбу в гораздо большей степени, чем Академия наук СССР, которая до поры до времени оставалась для него основным местом работы.

Вахтеры были уникальным порождением советской системы. Они несли свою службу на входе в любой мало-мальски значимый объект. Зачем? Это оставалось загадкой. Не для обеспечения безопасности – вахтеры не имели ни подготовки, ни соответствующей экипировки, а доверенные им объекты в большинстве случаев не представляли интереса для злоумышленников. Да и предотвратить воровство они оказывались бессильны.

Вахтеры иногда вели учет входящих и выходящих, записывая паспортные данные каждого гостя в разлинованные вручную тетрадки. Но эта работа часто выполнялась спустя рукава и вряд ли имела практический смысл. И уж точно вахтеры не оказывали никаких услуг посетителям – концепция сервиса была чужда советскому человеку. Зачастую на будках вахтеров красовалась лаконичная надпись: «Справок не даем».

В советском обществе функция у вахтеров все же была: они создавали иллюзию порядка и контроля. Миссия Степана Пачикова в должности вахтера общежития состояла в том, чтобы в определенные часы сидеть на отведенном ему стуле и провожать строгим взглядом проходящих мимо людей. Большую часть времени Степан пренебрегал своими обязанностями и читал книги. Работая ночь через три, Пачиков получал 60 рублей в месяц – в дополнение к 180, которые ему платили в Академии наук.

Глядя на Пачикова, многие обитатели общежития, конечно, не верили, что он ученый, – с чего это научный сотрудник будет работать простым вахтером? И вряд ли они предполагали, что Степан сидит на протертом стуле и задает себе вопрос, который после тридцати лет одолевает многих: «Как же это я тут вообще оказался? Все же так в моей жизни хорошо начиналось – и так банально вышло».

…

К тому моменту прошло уже десять лет с тех пор, как Пачиков счастливо избежал крупных неприятностей в Тбилиси и отправился покорять Москву. Поначалу его карьера в столице складывалась вполне благополучно. Однако все испортил квартирный вопрос.

В Советском Союзе не существовало ни частной собственности, ни рынка жилья как такового – квартиру нельзя было как купить в ипотеку, так и официально взять в аренду в каком-нибудь доходном доме.

Аспирантура предоставляла молодым ученым общежитие – но только на время обучения. Чтобы остаться жить в столице, нужно было потом найти работу в организации, которая могла предоставить и жилье, и официальную московскую прописку. А это оказывалось непросто.

Задействовав все наработанные в Москве связи, Пачиков в итоге смог устроиться на завидную должность в совхоз «Московский», где ему поручили присматривать за экспериментом по автоматизации бухгалтерии, который проводил Вычислительный центр Министерства сельского хозяйства. Автоматизация производилась на базе советского компьютера «Минск-32».

Эта деятельность не имела никакого отношения к теме диссертации о размытых множествах, которую Степан так и не закончил. Однако совхоз закрыл вопрос с пропиской, предоставив новому сотруднику жилье в ближнем Подмосковье. К тому же новая работа позволила ему поправить финансовое положение: Пачикову назначили зарплату вдвое выше того, что обычно получали молодые ученые.

Для человека, который уже успел обзавестись и женой, и ребенком, это было совсем не лишне, как и возможность официально покупать в совхозе его продукцию – помидоры и шампиньоны. Месячная норма продуктов, положенная каждому сотруднику, была весьма скромной. А чтобы купить лишний килограмм грибов, требовалась подпись руководства. Но даже такая ничтожная привилегия имела значение: продукты в СССР были дороже денег.

Самые банальные продовольственные товары оставались в СССР в дефиците – из-за железного занавеса и стремления производить все самостоятельно, помноженного на невыгодные климатические условия и неэффективную модель советского управления. Даже при наличии денег хорошие продукты нельзя было купить – нужно было «доставать».

В СССР трудящиеся систематически разворовывали продукцию предприятий, на которых работали, чтобы затем обменять на товары самой первой необходимости, также украденные другими. Не все, подобно Степану, могли и стремились получать их честным путем. На сером рынке продуктового бартера помидоры и шампиньоны считались ликвидным товаром. За них можно было получить мясо, рыбу, овощи, колбасу…

Однако надежды на великие научные свершения пришлось если не бросить, то отложить до лучших времен. Пачиков смог возобновить научную карьеру только через несколько лет, устроившись научным сотрудником в консультативную группу при президенте Академии наук. Группа занималась экономическим моделированием в энергетической отрасли и тоже вряд ли могла открыть Степану дорогу к научным прорывам. Но там он мог по крайней мере применять свои знания в области кибернетики.