Пионеры против пенсионеров

С этими словами незнакомец ткнул Максима тремя пальцами точно в печень. Не ожидав такого, Зверь согнулся от боли в три погибели, но европеец рывком встряхнул его и толкнул к двери. Из-за двери, как тени, вышли двое бойцов в камуфляже, подхватили за руки Максима и потащили его во двор.

Во дворе стоял джип. С виду он был довольно потрёпанным, но, когда Максима запихнули внутрь, он понял, что автомобиль был весьма навороченным и крутым – даже по меркам падким на крутизну чеченцев. И дело не только в кожаных креслах или приборной панели со всякими наворотами – судя по всему, данное авто было тюнинговано под самый настоящий броневик. И, скорее всего, в сиденья были вмонтированы бронепластины и сам джип был бронированным. Ибо, когда он тронулся с места, взревев форсированным движком, то по тому, как тяжело он передвигался по горной дороге, Максу стало ясно, что машинка эта непростая.

Ехали недолго. Вскоре автомобиль остановился на берегу какой-то речки. Возле берега стоял то ли причал, то ли паром, на котором проходил какой-то движняк. Что именно там происходило, Макс, которого вытащили из джипа, он не видел, поскольку обзор закрывала толпа местных жителей, преимущественно одетых в камуфляж. Они стояли на берегу и что-то наблюдали, при этом орали и улюлюкали. Похоже, на пароме происходило какое-то действо, зрителями которого и были собравшиеся на берегу люди.

– Пойдем, поговорим, землячек, – прошипел ему сидевший рядом с ним и молчавший всю дорогу тот самый европеец, который двинул Максиму в печень.

– А чего это ты меня землячком называешь? Ты сам-то кто? Откуда? – Зверь зло глянул на своего визави.

– Откуда я – это тебе сейчас наш старшой объяснит. Только ты это, не борзей, и не дёргайся. Ты ж понял уже, что я тебя смогу угомонить, ежели чего, – ухмыльнулся тот, кто называл Макса земляком.

– Да, Максим Викторович, давайте пройдем сюда вот, на полянку. Как-то хотелось с Вами побеседовать на свежем воздухе, – тот самый американец, одетый в штормовку и свитер, взял Макса за локоть и, увлекая его за собой, пошел к небольшому пригорку, расположенному над речкой.

На пригорке стояли раскладные кресла. Обычно в таких сидят режиссеры на съемках. Кресел было всего два и Макс даже как-то удивился. Ведь Американцев было двое, если не считать этого, который его земляком назвал. Тот явно был русский, хоть и говорил с каким-то легким американским акцентом. И всё же, судя по всему, беседа предстояла с глазу на глаз.

Так и получилось – на одно кресло уселся американец в штормовке, на второе усадили Макса. Его «земляк» встал за его спиной и положил Зверю руку на плечо. Рука была тяжелой и Макс ощутил, что все его движения находятся под контролем. Так что резко вскочить не получилось бы. К тому же вряд ли он смог бы что-то предпринять – поодаль находились вооруженные чеченские боевики. Да и рыжий американец, Джон, как его назвал старший, тоже был вооружен – на поясе у него висела кобура с кольтом, а в руках он держал автомат Калашникова.

– Я смотрю, вы тут как на Диком Западе, с кольтами не расстаётесь, – Макс кивнул на рыжего.

Его собеседник улыбнулся.

– Джон страшно консервативен. Ваши «макаровы» и «стечкины» ему не нравятся. А вот «калашников» очень неплох. Наши американские винтовки гораздо более капризны.

Американец помолчал и продолжил.

– Вы, Максим Викторович, правильно всё поняли. Да, мы – американцы, сотрудники Национальной секретной службы США. Понятно, что мы не станем называть вам наши имена и должности, но поверьте – они весьма и весьма высокие. А наши полномочия очень велики. Всё-таки, именно наше подразделение занимается всеми тайными операциями ЦРУ во всём мире, так что, сами понимаете, просто так мы бы в такую дыру – кажется, так у вас говорят, правда? Так вот, мы просто так в такую дыру не сунулись бы.

– А не просто так? – Максим посмотрел американцу прямо в глаза.

– Причина – в вас. В вас и ваших друзьях.

Зверь не подал виду, что удивился.

– Чем это мои друзья заинтересовали ЦРУ? Простые офицеры, десантники…

– Ты, земеля, не выёживайся здесь… – начал было тот, кто стоял за спиной у Максима, но американец зло глянул на него и тот, поперхнувшись словом, сразу умолк.