Пионеры Вселенной

Реалисты притихли, некоторые даже достали тетради и вооружились ручками и карандашами.

Учитель раскрыл журнал.

– Итак, слушайте, господа! «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Автор статьи – господин Циолковский. Не слыхали этого имени? Я тоже! Однако можно предполагать, что это маститый исследователь, очевидно, профессор. Иначе его статью не стали бы печатать в «Научном обозрении». Впрочем, вы сами увидите…

Людвиг Густавович привычным жестом погладил бородку и стал читать.

Его слушали, затаив дыхание.

– «Чтобы аэростат поднялся на высоту в 27 километров… он должен занять объем в 50 раз больший, чем внизу».

Учитель остановился и многозначительно поднял палец.

– Вообразите, господа, какова должна быть оболочка аэростата? Сколько на нее потребуется газонепроницаемой ткани и сколько эта ткань может весить? Циолковский приводит здесь обстоятельные расчеты, которые я опускаю. Вывод же его таков:

«За пределы атмосферы поднятие приборов с помощью воздушного шара, разумеется, совсем немыслимо!»

– Жюль Верн предлагал гигантскую пушку, – послышался чей-то робкий голос.

– Циолковский рассматривает и этот вопрос, господа, – продолжал учитель. – Вот послушайте, что он пишет далее: «Одного громадного усиления тяжести совершение достаточно, чтобы оставить мысль о применении пушек к нашему делу».

– Это ясно! А что же он предлагает? – спросил кто-то с последней парты.

Учитель обвел класс внимательным взглядом.

– «Вместо них или аэростата… предлагаю реактивный прибор, то есть род ракеты, но ракеты грандиозной и особенным образом устроенной».

Учитель прервал чтение, поднялся и, взяв мел, стал на доске старательно вычерчивать контур ракеты, напоминающий пузатую, бесхвостую рыбу.

Когда чертеж был готов и учитель вернулся к столу, раздался звон колокольчика.

Учитель, поморщась, закрыл журнал.

– Нет, нет, мы не пойдем на перемену!

– Просим продолжать, Людвиг Густавович! – закричали реалисты.

Сдвинув на лоб очки, учитель удивленно осмотрел класс, погладил бородку, улыбнулся:

– Это похвально, господа! Очень похвально, что вы проявили интерес к поднимаемой проблеме. Я рад, очень рад!

– А как же будет устроен этот снаряд? – спросил белокурый реалист с третьей парты.

– А вот взгляните на чертеж и послушайте описание, – Людвиг Густавович поправил очки и продолжал читать:

«Камера имеет большой запас веществ, которые при своем смешении тотчас же образуют взрывчатую массу. Вещества эти, равномерно взрываясь в определенном месте, текут в виде горящих газов по расширяющимся к концу трубам вроде рупора… Они (газы), сильно разрядившись и охладившись, вырываются наружу с громадною… скоростью».

Учитель приподнял голову:

– Надеюсь, всем понятно, господа, что эти газы могут двигать снаряд-ракету?

– Понятно! Ясно! – послышались голоса.

– Далее господин Циолковский говорит о способах управления ракетой, о ее преимуществах, позволяющих постепенно увеличивать скорость, а также и гасить ее, что создает возможность полета на ней человека.

Он рассматривает полет ракеты в атмосфере и в безвоздушном пространстве и, исходя из закона сохранения количества движения для замкнутой системы, выводит формулу для наибольшей скорости.

Учитель встал, шагнул к доске и написал формулу.

– Господа, вот формула Циолковского! Можете ее переписать.

У самой двери снова раздался звонок.

– Простите, господа, – заговорил учитель взволнованно, – я едва ли смогу вторично вернуться к этому важному вопросу и потому прошу у вас позволения зачитать еще один абзац из статьи господина Циолковского.

Он поднялся на кафедру и взял журнал:

– «Эта моя работа далеко не исчерпывает всех сторон дела… Во многих случаях я принужден лишь гадать или предполагать… Моя цель возбудить к нему интерес, указав на великое значение его в будущем и на возможность его решения…» Вот и все, господа. Благодарю вас!

Учитель закрыл журнал и, поклонившись, сошел с кафедры.

Его проводили аплодисментами.

Но едва учитель скрылся за дверью, как в классе поднялся гвалт: реалисты, опережая друг друга, бросились в раздевалку.

Класс быстро опустел, только на третьей парте одиноко сидел белокурый юноша и сосредоточенно делал какие-то вычисления…

Скоро внизу смолкли последние возгласы. В класс вошел служитель в сером фартуке с ведром, совочком и щеткой на длинной палке.

– А вы почему здесь сидите?

– Решал задачу… Сейчас уйду.

Услышав голоса, в дверь заглянул инспектор, прозванный «Усачом».

– Цандер? Вы наказаны?

– Нет, я изучал формулу Циолковского, господин инспектор, – вскочив, ответил юноша.

– Циолковского? Не знаю такого математика, – нахмурясь, сказал Усач.

– О, вы еще о нем услышите, господин инспектор! – воскликнул Цандер и легкой походкой вышел из класса.

2