Пионовый фонарь

Про себя она считала, конечно, что поздравлять тут не с чем. Она была весьма встревожена и озадачена. В самом деле, как они могли найтись, эти пропавшие деньги?

– Зови сюда всю прислугу, – приказал Иидзима.

О-Куни позвала О-Такэ и О-Кими, и те, узнав, что произошло, тоже поздравили господина.

– Позвать сюда Коскэ и Гэнскэ, – распорядился Иидзима.

Служанки наперегонки побежали в людскую.

– Коскэ! – закричали они. – Гэнскэ! Господин зовет!

Услыхав это, Гэнскэ встрепенулся.

– Слушай, Коскэ, попроси прощения. Деньги, видно, ты не крал, да что поделаешь, кошелек-то нашли в твоем ящике, значит, такая уж у тебя судьба. Попроси прощения, ладно?

– Хорошо, хорошо, – проговорил Коскэ. – У меня есть что сказать господину, когда он занесет меч. И, думается мне, ты тоже обрадуешься, когда услышишь,

– Что уж мне радоваться, – вздохнул Гэнскэ. – Ну, пойдем, господин ждет нас.

Они вышли из людской и остановились перед верандой.

– Коскэ и Гэнскэ, – сказал Иидзима. – Подойдите ко мне.

– Господин, – торопливо сказал Гэнскэ, не трогаясь с места. – Я сейчас по-всякому говорил с Коскэ у нас в людской. Не воровал он, по-моему, господин. Вы, конечно, совершенно справедливо изволите гневаться на него, но позвольте покорнейше просить вас, господин, отложить казнь до следующего двадцать третьего числа…

– Погоди, Гэнскэ, – сказал Иидзима. – Коскэ, подойди сюда.

– Казнь будет в саду? – осведомился Коскэ. – Позвольте постелить рогожу, чтобы не залить все кровью.

– Поднимись на веранду.

– Слушаюсь… Значит, казнь будет на веранде. Это неслыханная честь. Благодарю вас, господин…

– Мне неприятно, Коскэ, что ты говоришь так, – сказал Иидзима. – Слушайте, ты, Гэнскэ, и ты, Коскэ. Я виноват перед вами. Деньги нашлись, я вспомнил, что перепрятал их в другое место. Радуйтесь же. И я рад, ведь не было бы мне прощения, если бы я заподозрил чужих людей, а не собственных слуг. Я прошу вас извинить меня.

– Так деньги нашлись, – радостно вскричал Коскэ. – Значит, я больше не вор? Меня больше не подозревают?

– Да, – сказал Иидзима. – Тебя никто не подозревает. Я совершил оплошность.

– Благодарю вас, господин! Я всегда был готов умереть от вашей руки, но каково идти на смерть с мыслью о том, что вы считаете меня вором! А теперь я чист от подозрений! Казните же меня!

– Я поступил опрометчиво, – возразил Иидзима. – И хорошо еще, что ты мой вассал. Будь на твоем месте кто-нибудь из моих друзей, мне пришлось бы вспороть себе живот. Даже этого, может быть, оказалось бы мало. Мне стыдно, что я так глупо обвинил своего верного вассала. – Иидзима низко склонился перед Коскэ, уперев руки в половицы. – Прошу твоего прощения.

– Не надо, господин, – проговорил Коскэ. – Я не заслуживаю этого… Какая радость, правда, Гэнскэ?

– Еще бы! – сказал Гэнскэ.

– Гэнскэ, – торжественно сказал Иидзима. – Ты же подозревал Коскэ и даже бил его! Проси у него, прощения!

– Конечно, – с готовностью сказал Гэнскэ. – Прости и меня, Коскэ, прошу тебя…

– И ты тоже хоть чуть-чуть, а подозревала Коскэ, не так ли, Такэ?

– Не то чтобы подозревала, – сказала О-Такэ, – а просто думала, что непохоже это на нашего Коскэ… Самую малость подозревала.

– Вот и проси прощения. И ты тоже, Кими!

Служанки извинились перед Коскэ и поздравили его. Тогда Иидзима повернулся к О-Куни.

– Слушай, Куни, – строго сказал он. – Ты подозревала Коскэ сильнее всех. Ты пинала его и била. Проси у него прощения… Что же ты? Даже я извинялся, кланяясь ему до земли! Тебе же надлежит извиниться еще более учтиво!

О-Куни была вне себя от разочарования и злости. Ее замысел снова сорвался. Мало того что нашлись деньги, ее еще заставляют просить извинения у этого Коскэ! Обида была нестерпимой, однако делать было нечего.

– Прости, пожалуйста, Коскэ, – пробормотала она. – Я очень виновата перед тобой…

– Это все пустяки, – сказал, усмехаясь, Коскэ. – Деньги нашлись, и хорошо. Я-то думал рассказать кое-что господину перед смертью…

Иидзима поспешно перебил его:

– Не надо, Коскэ, ничего не рассказывай. Молчи, если любишь меня.

– Не буду, извините, господин, – сказал Коскэ. – Но вот какое дело. Если деньги нашлись, то как попал в мои вещи кошелек?

– Как! – воскликнул Иидзима. – Разве ты не помнишь? Ты как-то сказал, что тебе хотелось бы иметь какой-нибудь старый кошелек. Я тогда и подарил тебе этот…

– Да не говорил я…

– Ты сказал, что тебе нужен кошелек!

– Да на что мне, дзоритори, шелковый кошелек?

– У тебя скверная память, друг мой.

– У вас память еще хуже моей! Вы забыли даже, куда перепрятали сотню золотых…

– Это тоже справедливо. Одним словом, все кончилось хорошо, и пусть всех угостят чашкой гречневой лапши.