Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. Быль и небыль

"Нью-Йорк таймс", изложив речь Тодзио, выделила только ее начало, подчеркнув в заголовке: "Тодзио предсказывает войну против СССР"{97}. На то у редакции газеты были серьезные причины.

Мацуока: "Эра демократии прикончена!"

Если бы противоречия между США и Японией развивались в "вакууме", тогда война между ними вспыхнула бы куда раньше 1941 года. Но американо-японские отношения составляли лишь часть всего комплекса международных отношений. В 30-е годы ясно обнаружилось стремление японского империализма напасть на Китай и Советский Союз и поставить под свой контроль Дальний Восток. Хотя при этом ущемлялись и американские интересы, на взгляд Вашингтона это облегчало борьбу с опаснейшим империалистическим противником: Япония брала на себя роль жандарма на Дальнем Востоке, а в затяжной войне против СССР Япония ослабла бы. И чем больше она увязала бы в вооруженной борьбе на Дальнем Востоке, тем легче становилась бы для Соединенных Штатов задача ее конечного разгрома. Все это заслуживало всяческого поощрения с точки зрения империалистических интересов США. Отсюда "невмешательство" Соединенных Штатов в агрессию против китайского народа, заботливое снабжение Японии стратегическими материалами, необходимыми для ведения войны, а главное - страстное ожидание антисоветскими кругами США нападения японских милитаристов на Советский Союз.

В глазах американских империалистов "антикоминтерновский пакт", созданный в 1936-1937 годах и прямо направленный против Советского Союза, служил верной порукой тому, что японская агрессия на советском Дальнем Востоке не будет изолированной, сольется с "крестовым походом" Германии и Италии против СССР с запада. Но "антикоминтерновский пакт" не был военным союзом. Усилия дипломатии европейских держав "оси" с 1937 года были направлены на то, чтобы зафиксировать в новом договоре обязательства сторон поддерживать друг друга в войне. Договоренность между Берлином и Римом была достигнута заключением в мае 1939 года "Стального пакта" между Германией и Италией. Камнем преткновения оставалась Япония.

Токийские политики всегда были готовы подписать военный союз против Советского Союза, но дипломаты европейских фашистских держав настоятельно требовали, чтобы Япония приняла на себя обязательство воевать в любом случае, то есть и если возникнет война с Англией или Францией. Против этого возражали МИД Японии и командование японского флота. Неуступчивость моряков вызвала сильнейшее озлобление в армии, где иные офицеры стали поговаривать, что флот - "враг страны No 1", а крайние экстремисты в армейских мундирах выражали готовность расправиться с изменниками, свившими презренное гнездо в военно-морском министерстве. Все это дошло до сведения командования флота, которое поздней весной 1939 года приняло контрмеры. Военно-морской министр и его заместитель окружили себя многочисленной охраной, в здании министерства установили пулеметы, поблизости постоянно дежурил батальон морской пехоты. Часовые в министерских подъездах и у здания отныне имели не только пистолеты, но для большего впечатления и мечи. Флотоводцы были готовы с оружием в руках отстаивать свою точку зрения.

Самая воинственная часть японской армии - квантунцы - решила продемонстрировать свою правоту. Естественно, решающим в их глазах доводом - силой оружия. В начале мая 1939 года японские войска развязали военные действия против Монгольской Народной Республики, попытавшись для начала захватить участок монгольской территории восточнее реки Халхин-Гол. СССР пришел на помощь союзной Монголии. Масштаб боев быстро расширялся, что и было целью Квантунской армии. В ее штабах рассчитывали, в случае если сражение на Халхин-Голе окажется победоносным, нанести молниеносный удар по советскому Дальнему Востоку. Было спланировано вторжение в Уссурийскую и Амурскую области, район Хабаровска и - ни больше, ни меньше - захват советского Приморского края!

Агрессоры просчитались. Переброшенные в Монголию советские войска с участием монгольских частей быстро ликвидировали первоначальные успехи Квантунской армии. 1-я советская армейская группа под командованием комкора Г. К. Жукова нанесла ряд серьезных ударов по японским войскам, а в заключительной операции в конце августа окружила и наголову разбила развернутую в районе Халхин-Гола 6-ю особую японскую армию. В этой операции с обеих сторон участвовало свыше 800 самолетов, более 1000 орудий, много больше 1000 танков и 132 тысячи человек личного состава.

Японцы потеряли на Халхин-Голе до 61 тысячи человек{98}. Было уничтожено много японской военной техники, одних самолетов 660, примерно в два раза больше, чем потребовалось для разгрома американского Тихоокеанского флота в Пёрл-Харборе, захвачено в виде трофеев более 200 орудий, среди них тяжелые, доставленные из Порт-Артура. Японские потери на Халхин-Голе превысили потери Японии в людях и технике за первый год войны в Китае. В сражении на Халхин-Голе Г. К. Жуков с полной очевидностью доказал и несостоятельность Японии как военного союзника в борьбе против СССР.