Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. Быль и небыль

Политика США на первом этапе второй мировой войны дает тому блестящее доказательство. Хотя с самого начала конфликта Соединенные Штаты приняли сторону противников держав "оси", ибо агрессивный блок грозил самому национальному существованию, и США стали фактическим союзником Англии, американское правительство вовсе не горело желанием ввязаться в вооруженную схватку. Но в Вашингтоне ни на минуту не упускали из виду, что участие Соединенных Штатов во второй мировой войне неизбежно, и проводили обширную подготовку к этому как внутри страны, так и внешнеполитически. Отсюда план "АБЦ-1", ленд-лиз и постепенное, пока в целом негласное, углубление американо-английского сотрудничества. Коротко говоря, Соединенные Штаты выдвигались на исходные позиции.

Весной 1941 года из крупных государств мира, помимо США, вне орбиты войны находились только Советский Союз и Япония. Это обстоятельство побуждало Вашингтон к еще большей осмотрительности: ни в коем случае не нарушать "очередности", дождаться прежде всего вовлечения в мировой конфликт СССР и Японии и потом, и только потом, определить собственную позицию.

Выполнение этого замысла открывало захватывающие перспективы перед империалистическими кругами США. Соединенные Штаты, рассуждали они, окажутся единственной великой державой, силы которой не испепелит пожар мировой войны. Народы Европы и Азии, проливающие кровь, тем самым приблизят наступление "Американского века" - мирового господства американской плутократии. Успех или неуспех этих планов в значительной степени зависел от того, что сделает и что не сделает американская дипломатия.

Что касается распространения войны в Европе, то уже в начале 1941 года в Вашингтоне получили важную информацию. С 1934 года в американском посольстве в Берлине служил в качестве торгового атташе С. Вуд. Официально он был дипломатом, но в действительности вел работу, имевшую мало общего с почтенной профессией. С. Вуд был разведчиком, располагавшим прочными связями в высоких сферах Берлина. Как-то в августе 1940 года он получил с утренней почтой конверт. В нем был билет на сеанс в кинотеатр, который Вуд не заказывал. Американец по роду своей профессии привык ничему не удивляться - в зале на соседнем кресле оказался один из его "знакомых". Во время сеанса сосед сунул в карман Вуда записку, содержавшую сенсационную новость: Гитлер собирается напасть на Советский Союз!

Информация была немедленно передана в Вашингтон. Руководство госдепартамента крайне скептически отнеслось к ней: со дня на день ожидалось германское вторжение в Англию. Тем не менее Вуду было поручено удвоить усилия. Его агент разъяснил: "Воздушные налеты на Англию маскировка подлинных и хорошо разработанных планов Гитлера нанести внезапный, сокрушительный удар России".

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву No 21 - план "Барбаросса". Через несколько дней ее текст был доставлен Вуду и переслан в Вашингтон. Теперь Хэлл больше не сомневался: другие источники тоже подтверждали сообщения из Берлина. Тщательная проверка, проведенная заместителем государственного секретаря Б. Лонгом, дала аналогичные результаты. В начале января 1941 года обо всем этом было доложено Ф. Рузвельту{130}.

Отныне государственные деятели Соединенных Штатов имели возможность более резко высказываться против политики нацистов. Даже человеку с посредственным интеллектом было очевидно, что в Берлине на пороге войны против СССР не рвались иметь еще одного могущественного противника Соединенные Штаты. Кабинет Ф. Рузвельта состоял из неглупых людей, и поэтому было решено заодно предупредить Советский Союз о возможном нападении, что и сделал в начале 1941 года заместитель государственного секретаря С. Уэллес в беседе с советским послом К. А. Уманским. Так много надежнее: предупреждение из Вашингтона о планах нацистских заговорщиков сольется с вооруженной борьбой Советского Союза.

Одновременно, дабы гитлеровское руководство не упустило своих истинных интересов, ведомству Э. Гувера - Федеральному бюро расследований поручили подбрасывать германскому посольству в Вашингтоне стратегическую дезинформацию такого рода: "Из весьма надежного источника стало известно, что СССР намеревается пойти на новую военную агрессию, как только Германия будет связана крупными военными операциями" на Западе{131}.

Успехи английских криптографов и расторопность разведчиков дали возможность проникнуть в святая святых гитлеровского руководства - со второй половины 1940 года в специальном подразделении Интеллидженс сервис удалось дешифровать ряд немецких кодов. Черчилль, некоторые министры и высшее командование вооруженных сил отныне в основном были в курсе действий врага. Гитлеровцы же не допускали и мысли, что их коды, в первую очередь работа шифровальной машины "Энигма" ("Загадка"), могут быть разгаданы противной стороной. Часть полученной информации английские спецслужбы сообщали своим американским коллегам.