Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

4. Учитывая текущее распространение разведывательной информации, обязанностью служб разведки средств связи является предоставление соответствующим начальникам разведывательной информации и выводов, полученных посредством радиоразведки. Поскольку, очевидно, непрактично главнокомандующему американским флотом быть первой инстанцией при сборе данной информации, и невозможно для него использование расшифрованных оранжевых депеш, ввиду отсутствия в его штабе офицера со знанием японского языка, желательно, чтобы командующий четырнадцатым военно-морским округом и командующий шестнадцатым военно-морским округом время от времени предоставляли полученную разведывательную информацию как главнокомандующему, так и министерству. Это гарантирует, что все оранжевые послания, переданные в военно-морской кодировке, будут переведены сразу после перехвата, чтобы информация носила наиболее оперативный характер, вся деятельность по анализу и дешифровке должна быть подчинена этой цели. В качестве общего правила, все перехваченные декодированные и переведенные оранжевые послания должны храниться в порядке, обратном хронологической последовательности их перехвата.

5. Необходимо учитывать, что существующая оранжевая система кодов может быть заменена новой сразу после начала войны. Таким образом, разведывательная информация, по существу, может быть недоступна с этого времени и до момента успешной дешифровки. Между тем информация может быть получена из радиоперехватов и радиопеленгации, как это было в течение последнего года»[677].

Данный документ за подписью адмирала Р. Ингерсола является красноречивым подтверждением того, что новая японская система военно-морских кодов была решена в 1940 г. Но сам по себе документ интересен другим: в соответствии с этим письмом ответственность за сбор разведывательной информации возлагается на командующих военно-морскими округами. Анализ и выбраковку должны были проводить также они (не имея в своем распоряжении развитой службы аналитиков и не являясь профессионалами в разведке), после чего перехваченные донесения доставлялись в Вашингтон и командующим флотами. В принципе система довольно стройная, если забыть тот факт, что каждая СПР имела определенную специализацию, занималась решением одного кода, а всю остальную перехваченную корреспонденцию недешифрованной отправляла на станцию «ЮС» в Вашингтон. Только центр «Каст» имел возможности для полномасштабной работы по дешифровке и переводу японских донесений. Станция «Хайпо» на о. Оаху получила задание дешифровать «флагманский код», шифр, используемый японским высшим командованием. Несмотря на то что это было сделано, результативность работы была крайне низкая. Этот код очень редко использовался японскими ВМС. В то же время подобное разделение привело к печальным последствиям, «оперативный код», основной для японского флота, расшифровывали «Каст» и «ЮС», таким образом, Рошфор на Оаху попросту не имел возможности «читать» основную массу переговоров японского флота.

Основными в японской системе военно-морских кодов «Кайгун Анго» были следующие: «флагманский код», использовавшийся для переговоров высшего командного состава флота; пятизначный «оперативный код» или кодовая книга «Д», как ее называли американцы; «код перемещений кораблей» — система, использовавшаяся для оповещения о прибытии и отплытии военных судов японского ВМФ из портов и с якорных стоянок, в американской номенклатуре его называли «СМ»; код «Шин» («С» у американцев) — «код торгового флота» для связи с коммерческими судами.

Наиболее значимым был «оперативный код», также называемый «ДжН-25». Заслуга по его взлому принадлежит гражданской сотруднице военно-морского министерства Агнесс Дрисколл. Она сформировала команду криптоаналитиков, которые, собственно, и расшифровали код. Система шифрования не была электронной, а строилась на довольно устаревших методах (американцы использовали подобную систему во время американо-испанской войны, но впоследствии от нее отказались ввиду ее ненадежности и подверженности дешифровке).