Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Но 1-й воздушный флот на максимальном ходу уже пожирал морские мили, спеша вернуться в порты приписки. Киммель не жалел усилий и приказов, чтобы обнаружить врага. С «Миннеаполиса» сообщили: «Авианосцев не вижу», но в спешке не то шифровальщик крейсера, не то солдатик, расшифровавший доклад в штабе флота, напутали: «Вижу два авианосца». Командующий флотом не задумывался — уничтожить. Соединение адмирала Драмеля срочно покинуло базу. Три крейсера и 12 эсминцев кинулись в погоню за миражем.

Естественно, крейсера никого не обнаружили, а вот их заметил разведывательный самолет с «Энтерпрайза». Доклад летчика быстро попал в штаб флота. Драмелю вновь приказали искать, на этот раз самого себя. Корабли, находившиеся в море, спешили в базу. Оперативная группа адмирала У. Брауна, шедшая с Мидуэя, попала под бомбежку. Слава Богу, у американского пилота не было достаточно опыта — две бомбы легли рядом с крейсером «Портленд». Другой бомбардировщик — «Б-17»—обнаружил в море «Энтерпрайз». С корабля немедленно открыли огонь, лишь случайно, судя по воспоминаниям самого летчика, он понял, что корабль свой, и не пошел в атаку.

Вышеприведенные факты говорят о многом. Бомбить свои корабли случалась авиаторам многих стран мира. Но, как правило, то были летчики ВВС или армейской авиации, для морского пилота это грех непростительный. Возникает вопрос: как учили пилотов военно-морской авиации в США, если последние не могли распознать силуэты собственных кораблей? У них же в кабине специальные атласы должны были быть! Они же базировались на один порт и изо дня в день видели эти корабли! В конце концов, отбомбиться по эсминцу еще куда ни шло, он маленький, да и много их, не ровён час перепутаешь. Но тяжелый крейсер или авианосец — это же товар штучный. Страдала боевая подготовка американских летчиков, да и не только летчиков…

Тем временем уцелевшие разведывательные самолеты поднимались в воздух. Они тщетно пытались обнаружить соединение Нагумо. Но штурманы прокладывали курсы в каком угодно направлении, кроме северного. Ни в штабе армии, ни в штабе флота даже и не думали связаться с коллегами. Майор Лондон, сажавший свой «Б-17» под ураганным огнем японских истребителей, видел, что самолеты прилетали и улетали на север. Но армия была озабочена другим — возможной высадкой десанта, авианосцы — дело флота. В ходе атаки все армейские РЛС вновь заработали, и операторы четко видели, как «бандиты» уходят на север. И эти данные были в Информационном центре — а вот где шатался во время боя офицер связи от ВМС, приписанный к Центру на 7 декабря, неясно. Информировать же штаб флота о поступающих данных командующий Центром майор Берквист, завороженный развернувшимся действом, не догадался. Впрочем, офицеры флота платили той же монетой. Нагумо мог не беспокоиться, найти его корабли американцам мог помочь только случай. И этот счастливый случай выпадет американцам, но в другом месте и через полгода.

А пока живописный гавайский остров полнился всевозможными слухами: «Легсинггон» и даже «Саратога»[838] лежат на дне. Японцы высадились на Западном побережье. Помощи с материка не будет, авиация противника разбомбила Панамский канал, и Тихоокеанский флот теперь отрезан от Атлантического. На Оаху уже высадился десант. Были среди этих слухов и обнадеживающие: русские уже бомбят Токио. У японцев так мало стали, что они наполняют бомбы устричными раковинами. Еще лучше было то, что всем выжившим дадут месячный отпуск. Самый радостный слух пронесся по громкой связи линкора «Мэриленд» — уничтожены два японских авианосца. Неизвестно как, но эти новости моментально достигли госпиталя, только теперь все выглядело иначе: «Пенсильвания» настигла и принудила к сдаче два авианосца, а затем на буксире привела их в Перл. Все знали, что «Пенсильвания» в сухом доке, но верили[839]…

А высшие чины армии и флота продолжали доказывать свою немощь и бессилие. Шорт, окопавшись в туннелях, теперь настойчиво требовал от губернатора ввести военное положение. Но перепуганный гражданский чиновник попросту боялся. Несколько часов он потратил, препираясь с офицером связи ВМС, чтобы последний дал ему, 72-летнему старику Д. Пойндекстеру, посоветоваться с президентом. Наконец Белый дом был на проводе. Спокойно выслушав губернатора, президент согласился, что ввести военное положение на острове стоит. Только в 16.25, более чем через шесть с половиной часов после окончания японской атаки, Гавайские острова были объявлены на осадном положении.