Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Усилив таким образом свои стратегические позиции, в Токио решили дожать США дипломатическим путем. Там еще тешились иллюзией, что Америка остановится перед риском военных действий. Резкие заявления Госдепа не отрезвили «ястребов». 6 августа начался очередной раунд дипломатической игры. На встрече с госсекретарем Номура заявил, что действия в Индокитае носят оборонительный и мирный характер. Они были предприняты, «чтобы избежать выхода из-под контроля общественного мнения, давление которого опасно возросло в результате репрессивных мер, предпринятых США, Великобританией и Голландской Ост-Индией...»[427]. Короче, сами во всем виноваты, господин государственный секретарь. Далее посол передал проект американо-японского урегулирования.

Япония обязалась не размещать свои войска в юго-западных районах Тихого океана, за исключением Индокитая, но и отсюда войска она обещала вывести сразу после разрешения «китайского инцидента». Далее Япония признавала нейтралитет Филиппин и обязалась не предпринимать действий, ущемляющих американские экономические интересы. В свою очередь, от США требовалось прекратить военные мероприятия в юго-западном районе Тихого океана и потребовать того же от Великобритании и Индонезии. Сотрудничать с Японией в разработке полезных ископаемых, необходимых последней, потребовать того же от Великобритании и Индонезии. Возобновить нормальные экономические отношения с Японией и, наконец, содействовать проведению переговоров японского приятельства с Чан Кайши и признать «особый статус» Японии во Французском Индокитае после вывода оттуда войск[428].

Японский проект был неприемлем. Во-первых, он обходил стороной предложение Рузвельта о нейтрализации Индокитая от 21 июля. Во-вторых, Япония фактически требовала признать Индокитай ее колонией. Таким образом, Имперское правительство настаивало на признании де-юре де-факто существующей ситуации, само же соглашалось идти на уступки лишь после урегулирования отношений с Китаем, то есть в неопределенном будущем.

Принц Коноэ, который только что перенес очередную перетряску кабинета, сознавал, что добиться урегулирования с США в подобной ситуации практически невозможно. Однако именно нейтральная позиция Америки требовалась для дальнейшего успешного осуществления политики Империи. В столь нетривиальных условиях премьер идет на беспрецедентный шаг. Он просит у императора разрешения на проведение японо-американской встречи на высшем уровне. Хирохито, по всей видимости, к тому моменту уже решился на войну, однако понимал — чем дольше Вашингтон не будет прибегать к активным действиям, тем сильнее будет позиция Японии. Коноэ получил соизволение. 7 августа новый министр иностранных дел Т. Тоеда направил в Вашингтон предложение об организации встречи премьера Коноэ и президента Рузвельта.

8 августа Хэлл вручил Номура американские предложения. Рузвельт в принципе не был против саммита, однако заранее обрисовывал условия, на которых США пойдут на подписание договора. Японии предлагалось вывести войска из Индокитая. В обмен президент обещал соглашение о «нейтрализации» Индокитая, подписанное всеми заинтересованными сторонами (США, Великобритания, Индонезия, Чан-Кайши), подобное соглашение предлагалось заключить и в отношении Таиланда. Таким образом, США выставляли контрпредложения, в которых не было и намека на обязательства возобновить нормальные торгово-экономические отношения, но в то же время требовали отказа от завоеванного. Обе стороны обменялись «ударами», позиции не изменились ни на йоту. Смысл встречи на высшем уровне попросту отсутствовал.

В последний месяц лета четко оформился вектор поведения Вашингтона в отношении Токио. Теперь основной целью американской дипломатии стало не допустить критического усиления противника на возможном театре военных действий. Данный курс требовал проведения скоординированной с Великобританией политики. 9 августа Хэлл дал понять британскому послу новую позицию администрации. 14 августа 1941 г. прошла так называемая Атлантическая конференция — встреча президента Рузвельта и английского премьера У. Черчилля. Во время переговоров обе стороны касались японской проблематики, при этом Черчилль уверил, что в случае разрыва американо-японских переговоров Великобритания выступит на стороне США. Он всячески стремился показать свою лояльность. Цель у британского премьера была одна — «не мытьем, так катаньем» втянуть Соединенные Штаты во Вторую мировую войну.