Пёс

— У меня офис. Хуеватый, но офис. У меня контракт с городом. У меня доход. Я, блядь, натуральный бизнесмен. А знаешь как?

— Как? — спросил Бобровский.

— Вопрос на миллион.

— У меня нет миллиона.

— Да шучу я, шучу. Я хочу тебе помочь. И помогу. Ты спрашиваешь как? Встань.

Бобровский встал.

— Расслабься. Вытяни руки вверх, подними, вытяни их.

Бобровский не мог расслабиться, но руки поднял. Это выглядело как сдача в плен.

— Выше. Голову назад. Откинь. Ноги на ширине плеч.

— Слушай.

— Что?

— Зачем это всё надо? — спросил Бобровский.

— Это специальная поза. Называется, э-э-э, блядь, забыл, как называется. Короче, ты подставляешься для космической энергии.

— Витя.

— Что, Лёша?

— Это бредятина какая-то.

— Никакая не бредятина, — сказал Телегин. — Там есть ещё поза силы, поза знаний, ещё какая-то поебота, точнее, не поебота, а дельная штука. Мне это помогло. Вот!

Он достал из ящика стола книгу и положил на стол. Бобровский сразу её узнал.

— Тут всё, — сказал Телегин. — Все секреты, как надо жить. Очень дельная книжка. Она мне глаза открыла. Я слепой был, понимаешь? Фигурально выражаясь. Я стал тем, кто я есть. Там и позы эти описаны. Они важны. И задания всякие. Короче, бери и читай.

Телегин подвинул книгу.

— Дарю. У меня дома ещё такая есть. Это настоящая магия, еби её мать.

Бобровский взял книгу.

— Я почитаю, Витя, спасибо.

— Только с чувством! С пониманием. Что всё это не хуйня какая-то. Это работает, если верить, а если веришь, то будешь делать. Потому что можешь. Это, кстати, цитата из книги. Мужик этот, писатель, волшебник просто. Я бы на концерт его сходил. Но дорого, сука, дорогие билеты. Да и мне вроде незачем уже. Я чего-то добился, а?

— Спасибо, — повторил Бобровский.

— Я тебе свой номер запишу. Не пропадай, звони, делись успехами. Они будут, не сомневайся.

— Ага.

Дверь распахнулась, и вошла женщина в бежевом платье. Она была на взводе.

— Сорок минут, сука! — сказала она.

— Да вроде быстро доехала, — ответил Телегин. Глаза его замаслились.

— Это уже на такси. Кстати, отстегни трёхсоточку сверху.

— Кристина, это мой товарищ Алексей, — сказал Телегин. — Алексей, это Кристина.

Они молча посмотрели друг на друга.

— Он тоже будет? — спросила Кристина.

— С ума сошла? Он уходит. Лёха, мы договорились!

Телегин протянул руку. Бобровский пожал её. Витя не записал ему номер телефона. Но Бобровскому было всё равно. Он спустился, прошёл мимо охранника и зашагал по жаре.

21

Дома его ждал Никита. Он лежал на диване и смотрел телевизор, поедая чипсы из пакета. Его тёмно-синяя футболка была усыпана крошками. По телевизору шло ток-шоу для домохозяек. Ведущий спрашивал у миловидной женщины: «Готовы ли вы к тому, что этот человек, отбывший срок за изнасилование несовершеннолетнего, ныне живущий на теплотрассе, окажется вашим сыном? Готовы? Хотите ли вы, чтобы он оказался вашим сыном? И вы готовы будете его спасти?» Женщина беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, и таращила глаза.

— Я пришёл, — сказал Бобровский.

— Погоди, стой, — ответил Никита. — Сейчас результаты ДНК объявят.

Бобровский ждал. Никита занял весь диван, раскинул ноги, сесть было некуда. На кресло Насти Бобровский не хотел садиться. Он вышел на кухню, напился воды из-под крана и умылся. Заметил на столе кисет сигаретного табака и упаковку с бумажками. Свернув самокрутку, он прикурил от спички и затянулся кисловатым дымом.

Из комнаты раздался вопль и крики Никиты:

— Получай, сука! Так тебе! Воспитывай его теперь, ха-ха-ха-ха!

Бобровский взял кухонный нож, большим пальцем потрогал лезвие.

— Лёха! — крикнул Никита. — Ты где там торчишь?

Он вышел из комнаты, светясь от счастья.

— Совпала ДНК, этот образина её сыном оказался. Вот пусть теперь с ним возится. А он её ещё и выебет, ха-ха-ха!

Никита умолк.

— Погоди, Лёха, это Гена забыл табак. А ты его куришь…

Бобровский затянулся и выпустил густую струю дыма.

— Тебе жалко, что ли?

— Нет, зятёк, неудобно, понимаешь? Ладно. Они завтра часов в семь утра придут.

— Кто?

— Ну кто! Генкины работяги. Ремонт начинаем!

Никита сунул кисет в карман штанов и хлопнул Бобровского по плечу.

— Делись, как съездил!

Бобровский положил нож и заглянул в холодильник. Там было пусто. Стояла только чашка с чем-то плесневым. Он вспомнил. Последний Настин чай. Опять стало тяжело дышать. Бобровский закрыл дверцу.

— Никак.

— В смысле? — моргнул Никита. — То есть?

— Меня не взяли туда, на эту свалку, — сказал Бобровский.

— Погоди. Как не взяли? Не может быть такого! Там всех берут. Даже детоубийц и зоофилов. Я точно знаю, там два бывших зека работают. Но почему тебя-то не взяли?

Бобровский снял указательным пальцем столбик пепла с самокрутки.

— Видишь ли, я слишком приличный для этого места. Начальник так и сказал. А, и вот, подарил.

Бобровский достал книгу из заднего кармана.

— Да, хорошая книга, — пробормотал Никита. — У тебя вон на столе такая же лежит. Что же делать? Что делать?

Он походил по кухне.