Пёс Дождя

Не дав Йоку вставить даже слова, Линни хмуро бросила:

--Пока, тёзка-орков! Испортить настроение ты умеешь. Пойду я, кажется, дождь собирается, а мне ещё пилить до города. Не хочешь даму-то проводить, заодно и обсудим что-нибудь, а то беседы через стенку выглядят странно?

Йок растерянно задумался. Обижать эту смешную, в своей детской ненависти, девицу совсем не хотелось. Подумав, он сказал правду:

--Я месяц не смогу выйти за территорию Школы.

--Контракт? - понимающе протянула Линии. И прежде чем орк что-то ответил, прощебетала: --Тогда здесь же через неделю. И как будто ставя точку в беседе:

--А ты забавный, Йоки-токи!

С той стороны стены раздался шорох листьев. И наступила тишина. Незнакомка исчезла, не сказав даже традиционного "прощай". Странные они существа хумансы... Нелепые. Сами не знают для чего созданы, и всю жизнь проводят в поисках смысла этой самой жизни. Дядя Йохар иногда рассказывал о них...

Йок растянулся в шпагате. Продольный, потом поперечный. Растягивая мышцы до ощущения свободы в связках, орк нет-нет, да и вспоминал серебристый колокольчиковый смех Линни. Почему-то ему стало интересно, как выглядит это существо.

Но, когда, закончив длинную разминку, орк начал тренировку, никакие лишние мысли не отвлекали его от Пути Опустошения, как назвал это искусство один из древних мастеров.

Если бы кто-нибудь наблюдал за этим уголком старого парка, то его глазам предстал бы странный, состоящий из высоких прыжков, мгновенных падений, и странных изломанных поз танец. Зеленая фигурка танцора, покрытая остро пахнущим потом, скользила по небольшому пятачку вырванному у древности стен, и лишь далекие раскаты грозы служили аккомпанементом этому странному танцу - танцу жизни и смерти.

Дежурные по Школе равнодушно несли свою неспешную вахту, боец-курсант Энрике глядя в окошко казармы на блистающие вдалеке молнии, задумчиво грызла кончик своей косы, а по направлению к городу бежала молоденькая хумансийская девчонка, в легком платье цвета доброго, теплого моря... Над миром царило тревожное ощущение приближающейся грозы!

IV

Покрытый потом орк обессилено лежал на траве, его собственное дыхание казалось чужим, доносящимся извне хрипом. Сердце трепещущим комком плоти билось о ребра, и эти удары отдавались тяжелым гудом в перегруженных мышцах. То, что начиналось как обычная тренировка, пусть в не совсем обычном месте, превратилось в нечто большее. На белой стене отчетливо выделялись пятна свежей земли, будто какой-то шкодливый проказник кидал в стену гротескные черные снежки. На самом же деле это всего лишь перепачканные во взрыхленной земле ступни орка безжалостно били белоснежный камень, били, словно пытаясь этими бессмысленными ударами выплеснуть неподобающие бойцу мысли и желания вовне, избавиться от них навсегда.

Йок позволил своему утомленному телу отдохнуть только тогда, когда понял, что больше не может держать равновесие, а собственный организм, словно став предателем, больше не подчиняется приказам озверевшего мозга. Поняв, что сил больше не осталось, орк снопом повалился на взрыхленную когтями лужайку, где измятая трава, перемешанная с жирной черной землей, приняла на свои привычные ко всему плечи, утомленное тело бойца.

Под взглядом помутневших от усталости глаз паренька, все так же медленно плыли тучи, вокруг заметно потемнело. Слушая свое, уже становящееся более размеренным, дыхание, Йок думал о том, что ему предстоит после вечерней поверки. Церемонии, на которой Дежурная смена и несколько таких же неудачников, как они с Энрике, будут наблюдать, как янтарно-желтый флаг, с Черной Луной в центре, будет устало опускаться в руки дежурного офицера-преподавателя, сопровождаемый печальным сигналом боевого горна. А впрочем, сейчас ему уже было все равно. Хотелось закрыть глаза и перестать думать. Совсем. Стать как вон то мохнатое сизое облако, которое, медленно клубясь величаво и не спеша, свершало свой только ему известный путь, почти не выделяясь среди поддерживающих его плечами туч грозового строя.

Раздавшийся где-то поблизости шум напомнил орку о звуках издаваемых болотами, по которым они месяцами лазали на занятиях по выживанию. Ленивая мысль шевелилась где-то в темных глубинах усталого разума. Чем-то этот звук был ему знаком. Какая-то болотная птица, из тех, что они могли имитировать, подавая, друг другу условные сигналы? Протяжный, бурчащийся стон повторился. На этот раз Йокерит точно определил его источник - собственный живот. Забытый со вчерашнего вечера желудок, обиженно требовал своей порции.

--Молчать! - устало скомандовал орк своим разговорчивым внутренностям.