Пёс из породы хранителей и мамонт в цветочках

– Ты чё? Я что, больной? Она сегодня поругается с этим… А завтра помирится, и я опять не нужен? Мелкого жалко, конечно, но тут уж я не виноват!

– Знаешь, что? При таком раскладе, матушка твоя и без тебя обойдётся, извини, пожалуйста… – Алёна решительно развернулась идти к дому, но Урс резко потянул её в сторону, а Бэк, так и вовсе особо не церемонясь, толкнул Лёху тяжелой головой в бедро.

– Ты чё? Ой, блииин!

С края ближайшей крыши сорвался огромный пласт слежавшегося снега и как в замедленной съёмке полетел вниз, потом на фоне неба показалась чья-то голова.

– Ить!!! Чтоб тебя!!! Чтоб тебе!!! Тобой! – вывернувший из-за угла мужичок в жилете представителя коммунального хозяйства остро пожалел, что летать не умеет и быстро убежать от прохожих, едва не попавших под подобие лавины, тоже не сможет. Оставалось одно – перевести стрелки на того, кто чистил крышу. – Ты, чё? Сдурел? Чего бросаешь без команды?

– Так оно, того… само поехало! – заорал его напарник с крыши.

Алёна благодарно погладила обоих псов, и, прихватив за воротник куртки Лёху, ускорила его по направлению к дому.

– Знаешь, сдаётся мне, что тебя вообще из-под надзора наших собак выпускать нельзя! – выдохнула она.

– Так ты же тоже там была, – слабо возразил Лёха.

– Про меня речи нет! А вот ты…

Про Лёху речей было много. Матильда, узнав об идее племянницы, ожидаемо озверела, что, впрочем, отразилось в милейшей улыбке во время телефонного разговора.

– Если она когда-нибудь так на меня посмотрит, я пойду окопы копать! – поёжился Лёха.

Кроме того, от той же Матильды, всё ещё бушевавшей да кипевшей праведным гневом, последовали звонки в Управу, в Префектуру, на горячую линию мэра Москвы, и на срочную чистку крыш вышли все, кто в принципе имел хоть малейшее отношение к снегу! Разве что синоптиков помиловали.

– Так… Дела поделаны, а запал ещё остался! – Матильда хищно прищурилась на Марину. – У нас остались ещё враги?

– Никак нет! Всё повержены! Могу мясо предложить отбить… Хочешь? – Марина кивнула подруге в сторону кухни.

– Нет. Кухню потом не отмоем, в ошмётках будет даже потолок. Стой! А что этот. Как там его… Суханов… Он что, до сих пор ни мычит и не телится? – каким уж затейливым путём Матильда вспомнила о педантичном коллеге Светланы, было не очень понятно даже ей самой, но мысль пришла, смешалась с подходящим настроением и загнала обеих дам за ранее разработанные планы!

Глава 16. Дело Эркюля Пуаро живёт и процветает

– Он или тормоз, или нам не подходит! Что это такое? Приличная девушка, красавица, умница, прилагает такие усилия для того, чтобы ему угодить, а он? – кипятилась Матильда.

– Так, может, он и не знает, что она старается? – Марина тоже недоумевала, но старалась шашкой махать поменьше. Настроения подруги за глаза хватало!

– Каждый день её видит и не понимает? Юрист? Взрослый мужик?

– Да при чём тут то, что он юрист?

– Работа такая. Юрист его квалификации очень много с людьми общается, он обязан быть наблюдательным. Иначе попросту не выживет в крупной и агрессивной структуре. Значит, её симпатию он замечает, а чего тогда не реагирует? А?

– Ну, можно у его отца уточнить… – Марина его видела, Света не так давно приехала с ней в приют, и, увидев там приятного пожилого мужчину, выгуливающего двух степенных псов, познакомила их.

– Так что ж ты до сих пор не уточнила? – вскинулась Матильда.

– Спокойствие, только спокойствие… Дело-то житейское! – Марина умела увести подругу из гневливого настроение во вполне миролюбивый настрой. – Можем вместе съездить…

Охота на Виктора Ивановича Суханова закончилась полным успехом с первой же попытки. Он почти каждый день бывал в приюте. Разговорить заскучавшего без общения мужчину, оказалось и того проще. Он так обрадовался, что встретил бабушку Светланы, что с удовольствием сам высказался на интересующую дам тему.

– Как же мне нравится Светочка! И Кася, конечно! Такая собака милая, просто чудо! Максим с таким удовольствием с ними общается… Только вот, прямо не знаю… Переживает он очень.

– О чем же? – Марина Сергеевна очаровательно улыбалась, мысленно подгоняя неспешно рассуждающего Виктора Ивановича.

– Он несколько… Ну, педантичен… Суховат! Шутит, что фамилия у нас очень уж говорящая, – Виктор Иванович не стал говорить о том, что это в принципе единственная шутка его сына.

– Первая его жена прожила с ним ровно два месяца. Потом перебила целый фарфоровый сервиз и сказала, что мечтала сделать это об его голову. Хотя он совершенно, абсолютно ничего такого не делал, просто просил её поддерживать должный порядок. А ведь она была такая спокойная, что уж так её взбесило, не знаю, не знаю…

Дамы немного нервно переглянулись. Свету можно было назвать спокойной только во сне.

– Как бы на голове Максюшечки не были расколочены поочерёдно все кастрюли и сковороды… Топориком… – рассуждала Марина Сергеевна. Судя по всему Матильда думала примерно тоже самое.

– Он всего лишь делал замечания о расстановке предметов. Понимаете, он с детства очень аккуратен. Очень!