Пёстрые перья (СИ)

Оставив жеребца у хилой сосёнки, полковник поправил пустую перевязь. Условие – приходить без оружия – раздражало. Он оглянулся на своего товарища, лейтенанта его же полка. Тот с каменным лицом шагал поодаль. Узкие голубые глаза, как обычно, ничего не выражали.

В редких кустах орешника, покрытого незрелыми зелёными плодами, показались тёмные стены полуразвалившегося дома, и полковник слегка вытянул шею, вглядываясь вперёд. У остатков крыльца ждали двое. Лейтенант неторопливо поднёс сложенные ладони ко рту, и закрякал. Вот ещё одна глупость – откуда здесь утки?

На них посмотрели.

– Все уже в доме, – сказал коренастый коротышка. У него через плечо тоже висела пустая перевязь.

Двое сторожей отошли от крыльца, пропуская вновьприбывших.

В комнате с зияющим дырами потолком вокруг кособокого стола на разномастных стульях, табуретах, или просто бочонках расселся десяток не менее разных мужчин. Среди них полковник угадал несколько людей явно военных. Большинство выглядели сугубо штатскими. Но и среди них имелась большая разница. Если в том, который расположился на ветхом табурете, без труда можно было определить дворянина, то сидевший поодаль на потемневшем от времени бочонке заросший волосами до самых глаз тип был явный разбойник. Со скучающим видом тот время от времени запускал узловатый мизинец себе в ухо, проворачивал там, а затем тщательно разглядывал твёрдый пожелтевший ноготь.

При появлении последних гостей все придвинулись поближе. Собрание открыл сухощавый, седеющий на висках человек, одетый в простой, тёмный кафтан. Полковник хорошо знал этого человека, но сейчас было не время и не место для титулов и знаков внимания.

Сухо кашлянув, сухощавый председатель расправил и без того прямые плечи, и начал:

– Господа, нет смысла объяснять цель нашего собрания. Она нам всем известна. Речь идёт о судьбах нашей страдающей родины…

Слушали его внимательно. Сухощавый говорил коротко, отрывисто, но, отметил полковник, как человек, далёкий от военной службы.

Обрисовав общую ситуацию, председатель собрания перешёл к конкретным задачам. Пухлый дворянин, наклонив голову, ритмично кивал. Сомнительный волосатый тип, брюзгливо морщась, ковырял край бочонка. Председатель, перейдя к полковнику, слегка склонил голову, пригладил редкие волосы. На безымянном пальце блеснул синий камень.

Полковник слушал спокойно, как человек, знающий своё дело. Его лейтенант напоминал высеченную из камня статую. Кажется, он даже не моргал.

Потом поднялся шумный разговор между собравшимися. Как всегда, когда собирается разношёрстная компания, не обошлось без споров и перепалки.

Наконец, все вопросы более-менее утрясли. Стали расходиться – по одному, по двое. Полковник с лейтенантом выходили последними. Задержавшийся председатель любезно пропустил их вперёд, пройдя в дверь следом.

После разговоров, утомительных для военного, полковнику хотелось выпустить пар. Он посмотрел на сухощавого.

– Мрачное местечко.

Тот вежливо улыбнулся, а полковник решил, что шутить с ним не стоит. Повертев головой, он указал на край опушки:

– Это не олень там промелькнул?

– Олень, вы уверены?

– Тут надёжное место? Всё-таки вблизи от крепости…

– Место вполне надёжное. К тому же, – сухощавый опять улыбнулся – местные жители обходят этот дом как можно дальше.

Видя удивление спутников, он пояснил:

– Когда-то тут было поселение. А в этом месте жил старый колдун.

– Вот как?

– Вообще-то, что он колдун, узнали уже потом. А сначала это был просто пожилой человек. Его дом стоял в отдалении от остальных. Были у этого человека свои причуды. Например, он любил привечать всякое зверьё из леса. Подлечивал заболевших птичек, лисичек. Однажды даже поставил на ноги маленькую лань. Местные жители уважали его, и на чудачества смотрели сквозь пальцы. А потом случилась беда. Пришли солдаты – уже не важно, чьи. И сожгли селение. И вот, когда загорелся дом, в котором мы с вами сидели, а солдаты, вытащив во двор, расправились с его семьёй – у этого человека была семья – он наслал на врагов своих проклятье.

– И что это было? – заинтересовавшись, спросил полковник.

– Говорят, он пожелал смерти всем, причинившим вред этому месту. А тех, кто пришёл в его дом, проклял особо. Не только их, а и потомков до седьмого колена.

– А сейчас что, никто здесь не ходит?

Худощавый председатель, остановился, глубоко вдохнул лесной воздух и задумчиво ооглядел верхушки деревьев. Лукаво посмотрел на собеседника:

– Местные жители считают, что проклятье действует до сих пор.

Я открыла глаза. В спальне никого не было. В дверь вошла давешняя служанка – Люси. Она несла кувшин и тазик для умывания. Поставив их на столик у кровати, она подошла к окну, и раздвинула тяжёлые занавеси.

– Люси, где сейчас господин Ирвин? – спросила я, покончив с туалетом.

– Ваш муж уехал в город, госпожа.