Пётр Машеров

В Театре оперы и балета, где проходили торжественные мероприятия, Леонид Ильич на сцене начал прикреплять к знамени города “Золотую Звезду” и орден Ленина. Но у него ничего не получалось. Помочь же вождю никто не осмеливался: не тот случай. Момент затянулся до неприличия. И когда наконец Брежнев справился, зал в унисон и очень громко вздохнул с облегчением... Спустя много лет один документалист в своей книге написал, что в том эпизоде из-за знамени высунулась чья-то рука и помогла ему. Материал так и назывался — «Третья рука Брежнева».

Так вот, хочу его разочаровать: никакой третьей руки не было. Я стоял метрах в трех и все прекрасно видел. Охрана же, когда престарелый Брежнев спускался по ступенькам, вместо того чтобы смотреть по сторонам, смотрела под ноги, боясь, что он оступится. Это правда, все так и было…

Затем выступили представили классов и социальных групп. На трибуне — первый секретарь ЦК КПБ. Фигура. Голос актерский. Две звезды на светлом пиджаке. О, как он внешне отличался от Брежнева! Зал даже всколыхнулся — любовался своим Героем...

— Но минута-две — и я сжался, мне стало неловко, стыдно, — вспоминал Иван Шамякин.- Я сидел в президиуме и увидел, как в зале изменился в лице Андрей Макаенок, да и не он один.

— Боже! Зачем Петру это? — била в висок мысль. Какую он выдавал хвалу «великому и мудрому»! Выходило, что без дорогого Леонида Ильича мы давно погибли бы.

В перерыве перед концертом в сквере перед театром Андрей с болью спросил:

— Ну, скажи мне, зачем ему нужно было стелиться перед этим дубом? За что такие поклоны? Что четыре года не привозил «Звезду» тем, кто полег на этой земле?

— Политика, Андрей, — отвечал Шамякин.

- Иван, пошел ты со своей политикой! — и далеко его «послал», но подумал и сказал: - Все равно я уважаю этого человека. И скажу ему про это.

- Разозлится.

- Пускай злится…

Вот она, речь Машерова, на торжественном заседании, посвященном вручению городу-герою Минску ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:

«Дорогой Леонид Ильич! Всех нас безмерно радует, что высшие награды Отчизны вручил городу-герою Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, выдающийся политический и государственный деятель современности Леонид Ильич Брежнев (аплодисменты), человек сильной воли, бесстрашный комиссар Великой Отечественной войны, который сам прошел ее военными дорогами от первых испытаний до парада Победы, завоевал большой авторитет и уважение среди всех сознательных людей планеты своей неутомимой борьбой за передовые идеалы человечества, за прочный мир и социальный прогресс. (Продолжительные аплодисменты.)

…Немногим более полувека назад Вам, Леонид Ильич, как молодому специалисту, пришлось работать в Беларуси. И Вы, Леонид Ильич, были вместе с ними, с простыми, душевно щедрыми, добрыми людьми, вместе с нашими первыми коммунистами разделяли их заботы и мысли, помогали им закладывать основы новой жизни…(Длительные аплодисменты.)»

И дальше, в каждом абзаце, не менее яркие слова благодарности «дорогому» Леониду Ильичу за то, что он все же сумел через четыре года вручить наконец-то Минску «Звезду» города-героя. Правда, если прочитать текст выступления более молодому человеку, который не жил в то время, то у него сложится впечатление, что это приветствие написано по случаю вручения очередной награды Брежневу, а не столице Беларуси.

Мы знаем Машерова как неординарного человека, завоевавшего популярность в народе, который бережно хранит память о нем. Однако возникают вопросы: не слишком ли мы его идеализируем? Кто он: человек из легенды или представитель «застоя»? Почему его и теперь с благодарностью вспоминают белорусы, помнят во всех уголках бывшего Советского Союза?

Да, авторитет его был велик. И все же он — представитель, сын той эпохи, в которой жил. Машерову внешнему «мстил» Машеров внутренний: в душе он не принимал, не терпел славословия, подхалимажа, но временами и самому приходилось пользоваться теми же приемами, которые осуждал, — так диктовали обстоятельства…

Не следует забывать, что здравицы тогда были обязательны. «Часто в разговорах, - говорила Полина Андреевна, - муж жалел, что нет такого человека - идеала, лидера партии».

Что же касается восхваления в речах имени Брежнева… В начале своей работы в должности первого секретаря ЦК в докладе на XXVII (1971 г.) съезде КПБ его фамилия упоминается трижды. Никаких панегириков генсеку тогда не говорили. А вот на XXVIII (1976 г.) съезде КП Белоруссии, когда рождалось «звездное время» Брежнева, его имя Машеров все чаще использовал в выступлениях.

Впрочем, бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС, Президент СССР М. Горбачев, члены Политбюро Б. Ельцин, Э. Шеварднадзе, Г. Алиев, выпестованные в свое время в «партийной колыбели», в этом плане также не были безгрешными, их речи были насыщены теми же обильными здравицами. Стоит открыть книгу 1977 года «Поздравления и приветствия в связи с семидесятилетием Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Брежнева Л. И.» — под высокопарными сентенциями можно увидеть подписи не только этих политиков…