Пётр Великий в жизни. Том первый

Хотя на асамблеях никому не предлагается вина или водки больше того, сколько кто сам пожелает, кроме случаев (которые нередко повторяются) когда кто поступит в противность установленным правилам; тем не менее, иной Русский порядочно напивается и смотрит на учреждение асамблей, как на одно из лучших нововведений в России.

Записки Вебера // Русский архив. № 7–8. 1872. Стлб. 1421–1424

В этом, более озорном, чем важном указе, чувствуется, однако, всегдашний почерк Петра. Одним махом он приобщал дремотную Русь, ещё не отряхнувшую с ног прах Средневековья, к общему течению современной жизни. Прижимистый царь сделал это за счёт боярских и купеческих кубышек, частных состояний.

Корнилович А. Об увеселениях российского двора при Петре I. С. 78–79

Такого рода ассамблеи устраиваются, три раза в неделю, поочерёдно у знатных придворных. На них одни играют в шахматы или в карты, другие курят, пьют, разговаривают о новостях дня, даже о торговле, так как именитые купцы допускаются на эти собрания.

Кампредон, Жак де. Донесения из России. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 40. СПб. 1884. С. 2

Обязанность дать у себя асамблею выпадает на долю каждого знатного придворного, по крайней мере однажды в зиму, и полицей-мейстер объявляет каждому, у кого она должна справляться, по усмотрению царя.

Записки Вебера // Русский архив. № 7–8. 1872. Стлб. 1424

Обер-полицмейстер по списку извещал особ, у коих надлежало собираться, о наступавшей очереди. Впоследствии, когда любезность утвердила в наших обществах законы приличия, вошёл в употребление следующий обычай: хозяин подносил букет цветов даме, которую хотел отличить; дама сия становилась царицею бала, распоряжалась танцами, и тот же букет торжественно отдавала другому кавалеру, назначая при том день, в который желала танцевать в его доме. Получивший цветы обязан был слепо повиноваться воле красавицы. Обыкновение сие, напоминающее времена рыцарские, в которые красота была душою всего великого, продолжалось до царствования императрицы Екатерины II.

Корнилович А. Об увеселениях российского двора при Петре I. С. 79–80

По случаю вновь учрежденных в Петербурге ассамблей или съездов между знатными господами похваляемы были в присутствии государя парижское обхождение, обычай и обряды, на которые отвечал он так: «Добро перенимать у французов художества и науки. Сие желал бы я видеть у себя, а в прочем Париж воняет».

Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. С. 378

С Петра начинается эмансипация русской женщины. Он сам хотел видеть в спутнице жизни уже не рабыню, а помощницу и опору в делах. Равноправие женщины в ассамблеях подчеркивалось особым способом. Ей не возбранялось пить спиртные напитки наравне с мужчинами. Но даже с этого начиналось её равноправие в обществе. И этот процесс, запущенный Петром (имеется ввиду, конечно, стремление к раскрепощению) не кончился и теперь… Пётр впервые угадал, что семья есть ячейка государства и по-своему стремился укрепить ее, спаять взаимным уважением.

Корнилович А. Об увеселениях российского двора при Петре I. С. 79

Пять лет назад, было предположение, чтобы самых молоденьких и красивых Русских девиц, по примеру их братьев и на счёт родителей их, посылать на хлебы к кому-нибудь в Кёнигсберг, Берлин, Дрезден и в другие города, для обучения иноземным нравам и языкам, и равно и работам необходимым для девицы; но родители возражали, что эти юные дети не устоят перед иноземной галантностью и честь их может подвергнуться опасности, и тем отклонили исполнение этого предположения.

Вебер Ф.Х. Преображённая Россия. Текст воспроизведён по изданию: Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1383