Пётр Великий в жизни. Том первый

…Царя Алексея похоронили. Похоронивши же его, стали усиленно заботиться о здоровье Феодора: три тётки и шесть сестёр, рождённых от Милославской, расположившись возле него, сидели безвыходно и оберегали всячески его здоровье.

Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 385

…Передавали, что тётки и сёстры его по матери (Милославской) безысходно находились у постели нового царя. Они питали самое чёрное недоверие к Аптекарскому приказу, с 1672 г. возглавлявшемуся А.С. Матвеевым. Уже 1 февраля 1676 г. Матвеев был удалён с этой должности, а 8 февраля царскую медицину возглавил представитель высшей родовой знати, пользовавшийся всеобщим доверием – боярин Никита Иванович Одоевский. Через неделю новый глава Аптеки созвал консилиум шести ведущих медиков страны.

Обследование Фёдора Алексеевича и изучение анализов показали, что «ево государская болезнь не от внешняго случая и ни от какой порчи, но от его царскаго величества природы… та де цынга была отца ево государева… в персоне». Хроническая болезнь даёт сезонные обострения, заявили доктора, лекари и фармацевты, которые купируются с помощью внутренних и внешних укрепляющих средств, «сухой ванны», мазей на царские «ношки». Полное излечение возможно «только исподволь, а не скорым времянем».

Бояре вздохнули с облегчением – болезнь при соответствующем уходе была не смертельна, в конце концов, Алексей Михайлович жил с ней и царствовал десятки лет, был любителем охоты с ловчими птицами и борзыми, а в случаях душевной тоски ходил с рогатиной на медведя. Юноша Фёдор Алексеевич был, конечно, похлипче, но воспитан на физических упражнениях как истинный царевич дома Романовых.

А.П. Богданов. Царь Федор Алексеевич. М.: Изд-во Университета Российской Академии Образования. 1998. С. 65

В понедельник, 10-го февраля, его превосх. наш посол и все его домочадцы надели траур по поводу смерти его величества. До обеда боярин Артемон Сергеевич, в сопровождении многих саней, совершенно в трауре и с обнажённой головою, медленно проехал мимо двора его превосх-а, в то время как фан-Асперен и я случайно стояли у ворот. Он казался очень опечаленным, подал нам руку и, проехав немного, подозвал фан-Асперена, спросил о здоровье его превосх-а и сообщил заодно, что для его вельможности при дворе и теперь всё останется по-прежнему. После обеда его превосх. послал господ маршала, Бюдэйна и фан-Асперена, всех в трауре, в приказ или канцелярию, чтобы засвидетельствовать господину Артемону Сергеевичу соболезнование по поводу смерти его царского величества. Не застав его, однако, здесь, они принуждены были отложить посещение до следующего дня, когда думали застать его утром рано дома. Во вторник, 11-го февраля, утром, в 2 часа до рассвета, три означенные господина отправились от его превосх-а ко двору Артемона Сергеевича, чтобы исполнить то, что им было поручено. Когда они подошли к крыльцу, гофмейстер, со слезами на глазах, проводил их наверх, где они в сенях встретили массу людей, которые все были очень печальны. Когда боярин их принял, и маршал начал говорить, то и сам вельможа и все находившиеся в комнате разразились рыданиями. Он благодарил его превосх. за сочувствие и утешение в горести и уверял, что господа не переменились, что те же господа останутся у власти, кроме разве того, что, в виду малолетства его царского величества, четверо знатнейших будут управлять на ряду с ним. Он прибавил, что дела его превосх-а теперь пойдут вперёд так же, как и прежде, и скоро получат хорошее окончание.

Посольство Кунраада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900. С. 434–435