Эта шутка Государя над педанством и безразсудной пышностью, произвела большой фурор. Гордый подлекарь с супругою скоро оставили Москву и с остатками своего имения уехали в Данциг, где так же роскошно проводили время, пока не прожили состояния.
Один старый знакомец лекаря Тирмонда, бывший потом в шведской войне рассказывал, что он видел этого подлекаря в бедности, занимавшегося маклерством, а супруга его была наёмной прачкой.
Деятельный гений Петра обнимал всё, от высших политических соображений до простых мелочей. Если он видел что-нибудь в первый раз, то с чрезвычайным любопытством старался изучить виденное основательно, и если то было делом рук, то непременно хотел сделать тоже сам. Во время своего путешествия, увидав в одном публичном месте фокусника, Пётр долго смотрел на его штуки. Особенно поразила его ловкость, с которою фокусник вырывал зубы то ложкою, то при помощи шпаги. Удивление Петра перешло в страстное желание проделывать тоже самому. Он стал учиться у шарлатана и, спустя несколько минут, был настолько-же искусен, как его учитель. И горе было тем, которые потом жаловались на зубную боль!
*
Узнав, по своём возвращении в Петербург, о дурном поступке одного дворянина, Пётр очень разгневался и немедленно потребовал его к себе, вероятно для обычной расправы. Один из друзей провинившагося поспешил предуведомить его о грозившей беде и советывал постараться как-нибудь избежать перваго гневнаго порыва, который был особенно страшен. Виновный, зная, что Пётр, при всей своей вспыльчивости, в душе добр и справедлив, счёл за лучшее немедленно явиться к царю. Дорогою он придумал средство, как отвратить бурю. Он вошёл к Петру без всякаго смущения, приложив к щеке платок. Пётр ринулся на него с поднятою палкою, но, заметив платок, спросил: «что с тобой?» – «Государь, – отвечал дворянин, – со вчерашняго дня невыносимо мучаюсь зубами». – При этом рука, вооружённая палкою, опустилась, и выражение гнева исчезло с лица государева. – «Гнилой зуб у тебя?» – спросил Царь – «Не совсем гнилой, но очень испорченный; болит часто и мучительно». – «Принести мои инструменты», – приказал Царь. – «Садись. Я вырву у тебя боль вместе с зубом». Зуб был извлечён, правда несколъко грубо, но довольно благополучно. Выслушав затем покорную благодарность пациента за оказанную ему милость, Пётр стал его бранить за вину. Тот счёл лучшим не оправдываться, бросился Царю в ноги и стал просить прощения. Пётр пожурил его и с этим отпустил.
*
Петру донесли, что один офицер, по имени Матвей Олсуфьев, ослушался его приказаний. Позванный во дворец, Олсуфьев, действительно страдавший зубами, извинился, что явиться не может. Пётр вторично велел его позвать, сказав, что вылечит его. Олсуфьев явился. Тогда, приказав ему сесть на пол и указать гнилой зуб, Пётр, вместо больнаго, захватил здоровый и с такою силой, что трижды поднимал от пола беднаго Олсуфьева. Наконец, сломав этот зуб, Пётр отпустил его, как наказаннаго достаточно.
Говорят, после него остался целый мешок с выдернутыми им зубами – памятник его зубоврачебной практики.
Вот разсказывают какой случай: камердинер Его Императорского Величества, Полубояров поссорился за что-то с своей женой и захотел ей чем-нибудь отомстить. Вот он находится в передней в крайне печальном духе, в то время как Пётр Великий проходил мимо его. Видя Полубоярова в тоскливом расположении, он спросил:
– Что, ты о чём горюешь?
– Ничего, Ваше Величество, жена очень страдает зубами, а никак не позволяет рвать больной зуб.
– Погоди, я уговорю, – сказал Государь, – она будет скоро здорова, пойдём.