Пип!

— Тине! Я сегодня видел копию нашей Птишки! Значит, существует и второй экземпляр. Точно такая же небесно-голубая!

Но вдруг он замолчал. Потому что увидел Тине. Она была вся какая-то усталая и бледная. С красными кругами вокруг глаз — такими же красными, как красные туфельки, стоявшие на полу.

— Значит, та голубая, — сказал Варре заикаясь, — это и была… Да? Но как так? Или нет?

— Да, — всхлипнула Тине, — именно так, как ты говоришь.

Они сели рядом на свои табуретки. И обнялись.

— Ах, Варре, — сказала Тине.

— Ах, Тине, — сказал Варре.

— Я ничего не могла поделать, — плакала Тине.

— С птицами всегда так, — сказал Варре. — Их не удержишь. Вдруг улетают, и все.

— Но Птишка улетела слишком рано. Она даже и яйца себе сварить не сумеет. И я хотела спеть ей еще столько чудесных песен, которых она не знает.

Приспособление для еды стояло рядом со столом. Такое чудное изобретение. Но теперь в нем не было толку.

По потолку полз вкусный паучок.

— Наверное, лучше было вообще не приносить ее домой, — сказал Варре.

— Ну что ты, хорошо, что ты ее принес, — сказала Тине. — А то бы я так и не узнала, чего мне не хватает. Ведь прежде, бывало, сижу и думаю: чего же это мне не хватает. А теперь знаю.

Тине подобрала с пола перышко.

— Ты заметил, какие у нее были нежные перышки с внутренней стороны крылышек? — спросила она.

— Да, — ответил Варре. — Нежные-нежные.

— И как хорошо она уже начала говорить.

— Да, хириши гивирить.

— М-да.

— Ага.

Они помолчали. Потом Варре сказал:

— Вот бы у нас тоже были крылья, мы полетели бы ей вдогонку.

Но почти все люди, сделавшие себе крылья, в итоге все равно падали обратно на землю. Ведь они были ненастоящие.

12

Далеко-далеко без туфелек летала Птишка по небу. Снизу она напоминала большую хищную птицу. Хищные птицы охраняются государством, и люди их не трогают.

Она видела под собой огромные густые леса, куда, казалось, не ступает нога человека. И еще озера, по которым плавали парусные яхты. Они бесцельно проплывали от одного берега к другому. Множество крохотных людей — с такого расстояния не было видно, кто мужчина, а кто женщина.

Ух, как она летала! Баттерфляем, кролем на спине, летательным брассом.

А потом она увидела внизу большой город. Увидела трубы и крыши. Парк с деревьями. Колокольни.

Она плавно спустилась пониже и села на плоскую крышу, возле трубы. У нее побаливало левое крыло, сзади и внизу.

Рядом с плоской крышей находилась покатая крыша с открытым чердачным окном. Туда и перелетела Птишка. Посидела немножко на водосточном желобе и заглянула в окошко. Внутри была тихая комнатка с кроватью, стулом, шкафом и книжной полкой. На полу лежали игрушки, а на стенах висели картины. Птишка залетела в комнату и легла на кровать. Прямо в пелеринке, потому что пальчиками ног не могла достать до пуговицы.

Она быстро заснула, и в комнате еще долго стояла тишина.

Птишка спала и не видела, что по потолку разгуливает вкусная толстая муха. Что небо постепенно становится серым с зеленым оттенком. Что в комнату вошла девочка и прогнала тишину.

Девочку звали Лутье. Она сразу заметила, что у нее гости. Увидела Птишкины босые ножки, пальчики с перепачканными в земле ноготками.

И крылышки.

Но девочка не удивилась. Ни капли. Она так и думала, что рано или поздно к ней в гости придет кто-нибудь необыкновенный. Во всяком случае, она часто изо всех сил, зажмурившись, представляла, что когда-нибудь, вернувшись домой, обнаружит у себя в комнате кого-нибудь совершенно необыкновенного.

Например, такого:

Или такого:

Или такого:

Вот ее мечта и сбылась. Теперь она знала, какой способ мечтать самый действенный.

Она потрогала крылышки: точно ли они не снимаются. От этого Птишка проснулась.

— Привет, — сказала Лутье, — так я и думала.

— Пип, — ответила Птишка.

— Ты наверняка сама прилетела сюда на крылышках.

— Мими.

— Так и есть, — сказала Лутье. — Приделаны крепко-накрепко. Это правильно. Потому что если крыло отвалится, то упадешь на землю.

— Пипи.

— Я надеюсь, ты сможешь пожить у меня подольше, — сказала Лутье, — потому что мне будет жалко, если ты сразу улетишь. Но, если тебя увидит мой папа, он тебя прогонит: А я так не хочу. Как тебя зовут?

— Птишка, — сказала Птишка.

— А меня Лутье.

Лутье жила с папой. Он всегда был очень занят. Казалось, он постоянно должен следить за тем, чтобы все на свете происходило правильно. За тем, чтобы машины ездили по правильной стороне, чтобы листья с деревьев успели убрать до наступления зимы, чтобы дома стояли вертикально. У него всегда была уйма забот, и об этом можно было догадаться по выражению его лица и по форме брюк.

Он считал, что от гостей одна морока. И от Лутье в основном тоже морока. В таких случаях он ей говорил: «Я занят, не морочь мне голову». Хотя от нее могла быть не морока, а польза, если бы папе только пришло это в голову.

Папа мог бы использовать ее

— Скажи, а где можно достать такие крылья? — спросила Лутье у Птишки.

— Пип, — ответила Птишка.

— Наверняка за границей.