Пип-шоу (ЛП)

Майлз издал низкий рык, когда повернул мое тело в положение, которое ему больше нравилось: моя задница прижалась к его промежности, а мои руки дрожали, когда он держал их над моей головой, снимая с меня топ и стягивая мои брюки, пока я не оказалась полностью обнаженной перед ним. Он избавился от моего нижнего белья, практически сорвав его с меня, и я застонала, когда холодный воздух коснулся моей кожи.

Затем Майлз стал рвать на себе одежду, отчаянно желая раздеться и присоединиться ко мне. Я смотрела на него, снова наслаждаясь красотой его тела, которая была почти душераздирающей. Он был чудовищным мужчиной, таким чертовски высоким и сильным, и было больно думать обо всем, через что он прошел в своей жизни. Мне хотелось лично причинить боль тому, кто был ответственен за то дерьмо, с которым ему приходилось сталкиваться ежедневно.

— Прикоснись ко мне, — умоляла я его, и он в считанные секунды оказался на мне, прижимая меня к стене, мое тело было беспомощно перед его прихотями.

Майлз снова поднял мои руки над головой, прижимая их надо мной, а его рот впился в мое горло, всасываясь в него, как будто он пытался высосать мою чертову душу. Его свободная рука была между моих ног, его толстые пальцы грубо толкались в мою киску, подготавливая ее. Я была мокрой и готовой, мой рот выплевывал слова в исступлении, так отчаянно хотела, чтобы он причинил мне еще больше боли.

— Еще, — сказала я ему жадно. — Еще, я хочу еще.

А потом Майлз подтащил меня к окну, и я оказалась прижатой к нему, мое обнаженное тело было выставлено на всеобщее обозрение для всех, кто находился внизу на улице. Это напомнило мне о том, как я впервые увидела его, и я поймала себя на том, что злорадствую, зная, что заняла место предыдущей девушки.

— Ты уверена? — грубо спросил Майлз, и я кивала снова и снова, отчаянно желая его, отчаянно желая получить каждый кусочек жестокости, которую он мог предложить.

— Сделай мне больно, — умоляла я его. — Трахни меня жестко и сделай мне чертовски больно.

В считанные секунды он оттащил меня к следующему окну. Оно было открыто, и ветерок холодил мою кожу. Я попыталась вскрикнуть, но Майлз зажал мне рот ладонью, крепко удерживая меня на месте.

— Не кричи, — приказал Майлз мне, и я проглотила свой страх, когда он вытащил меня из окна, одной рукой зажав мне рот, другой вцепившись в волосы.

Улица была так далеко подо мной, но я не чувствовала страха. Я позволила ему полностью овладеть собой, отдала все последние остатки контроля, упаковала все красиво, обернула бантом и передала на его попечение.

Мои глаза расширились, когда я окинула взглядом улицу, мои сиськи тяжело нависали над ней. Это было оно. Это был момент безумия, которого я так долго ждала.

Я почувствовала, как его член входит в меня, чистое удовольствие заставило меня кричать о нем. Мои бедра ударились о подоконник, когда он начал трахать меня, безжалостно и не проявляя абсолютно никакого милосердия к моему бедному извивающемуся телу.

Кончать не было решением, не было возможности отказаться от этого. Он трахал меня так сильно, что я забрызгала на его член за считанные секунды, пропитывая его своими соками и беспомощно умоляя о большем, когда он откинул мои волосы назад, заставляя меня смотреть на улицу, на мою собственную квартиру напротив, на все, что я была готова отпустить, чтобы иметь моего Майлза.

Его член наказывал меня, вонзаясь так жестоко, что я завывала от боли и удовольствия одновременно. Он трахал меня так, словно я была его собственностью, и мне это чертовски нравилось.

Я надеялась, что Майлз никогда не остановится. Его грубые пальцы тянули мои волосы так сильно, что у меня на глаза навернулись слезы, покалывая, жаля и причиняя мне боль, когда он снова и снова входил в мою п*зду. И я не могла насытиться. Подсела на это чувство, на ощущения, подсела на то, как я чувствовала, как каждая жилка на его члене пульсирует на стенках моей киски, когда он брал то, что хотел.

Моя кожа покрылась мурашками, отчасти от страха, отчасти от того, что я высунулась из окна, но мне было наплевать. Я почти ничего не заметила. Все, что имело значение, — это момент, когда я полностью принадлежала ему и когда возлагала все надежды на его руки, позволяя ему делать со мной — телом, разумом и душой — все, что он захочет.

И прямо сейчас он решил трахать. Трахать, пока я не закричала о пощаде, но продолжала кончать на его члене, как дерзкая шлюха, слишком далеко зашедшая, чтобы остановиться, и слишком опьяненная своей любовью к нему, чтобы даже попытаться. Я была наркоманкой, и он давал мне именно то, чего я хотела, в чем нуждалась. Мне никогда не будет достаточно его, этого.

— Кончи в меня, — умоляла я его. — Кончи, бл*дь, в меня, прямо сейчас.

— Бери, бл*дь, — грубо сказал он мне. — Ты собираешься взять все, не так ли, сладкая?