Пипец Котенку! 2

— Ого. Спасибо, тренер, — пожимаю Бернарду руку.

— Условия там не царские, конечно. Но всё нужное есть. Зато денег сэкономишь.

— Деньги мне понадобятся, — соглашаюсь. — Заодно прослежу, чтобы работники не халявили.

— Да-да, проследи. Только чтоб они не разбежались потом… Отличный свитер, кстати.

— Света связала, — хвастаюсь.

Беру у тренера взаймы большую спортивную сумку. Отправляюсь в спальную комнату, собираю свои личные вещи. Затем прохожусь по тайникам: забираю деньги, лежащие за плиткой в туалете и в погребе под кухней. Лесной тайник уже пуст.

Всего у меня тридцать три тысячи рублей. Ну, чуть меньше. Впрочем, эта сумма всё равно солидная. А ещё у меня есть макры, клыки чудовищ, акции пароходной компании и расписки. Так что бедствовать не буду.

Главное, не начать транжирить эти деньги, а то я могу…

После этого отправляюсь в подвал. Винтовку приходится разобрать, чтобы влезла в сумку. Кирасу с дырой на боку надеваю на себя, а сверху зимнюю куртку. Незаметно вроде. Да и вообще, какая мне разница? Я уже официально не воспитанник, могу ходить в чём хочу.

Отыскиваю комнату, где складирована старая мебель. Подхожу к зелёному креслу, ощупываю его и карманным ножом вскрываю обивку. Достаю небольшой деревянный пенал и открываю.

Нифига себе…

Я чего угодно ожидал, но точно не этого!

Глава 2

Думали, ведун оставил мне какой-то артефакт? Оружие? Секретную магическую технику? А вот и нет.

В пенале оказались договор дарения и паспорт. Да не человеческий, лошадиный.

Именно! Степан Карпович оставил мне свою лошадь! Точнее, коня.

«Пожалуйста, позаботься об Эклере. Он был мне верным товарищем несколько лет. Вся сбруя в приютской конюшне. И не тащи его на Изнанку, умоляю. Это обычный конь».

Так и быть, на Изнанку не потащу. Но на Лице скакун мне очень пригодится! Пока не смогу позволить себе машину, копытный транспорт будет кстати.

Поднимаюсь из подвала и напоследок делаю кружок по интернату, со всеми прощаясь. Крепко жму руку Порохову и другим парням. Обнимаюсь с Софьей. Потом встречаю Кристину. Она молча бросается мне на шею и почти беззвучно плачет.

— Не хочу, чтоб ты уезжал, — пищит она. — Мне с тобой хорошо.

— Да, мне с тобой тоже. Не плачь, милашка. Ещё увидимся, думаю, — хотя знаю, что вру. Если Кристина уедет в Москву, вряд ли мы когда-нибудь встретимся.

Кристина отлипает от меня, долго смотрит в глаза, а потом нежно-нежно целует в губы.

— Прощай, — шепчет она и убегает.

Эх, как-то грустно получилось. Ну, ничего. Уверен, столь хорошая девушка обязательно найдёт своё счастье. Я точно не тот, кто ей нужен.

Отправляюсь к спальной комнате седьмого отряда, чтобы забрать Свету. Попадаю в царство слёз и рыданий. Обитательницы комнаты ревут всей толпой, провожая Светочку. Кое-как удаётся вырвать девушку из этого плена. Беру её сумки и вместе топаем на конюшню.

Света хлюпает носом и одновременно улыбается. Понимаю. С одной стороны, тяжело покидать родные стены, с другой — впереди столько всего интересного!

Безошибочно находим Эклера. Я уже видел этого коня — статный гнедой красавец с белым пятном на лбу. Эклер тоже меня знает. Принюхивается и радостно ржёт, особенно когда понимает, что мы куда-то едем, а не просто пришли поздороваться.

Надеваю на коня седло, узду и всё остальное. Прилаживаем сумки на круп. Помогаю залезть Светочке, следом сам сажусь в седло, и выезжаем на улицу.

Не успеваем пересечь двор, как неожиданно встречаем Августину Филипповну.

— Котов, я не поняла! Ты что, воруешь коня Степана Карповича⁈

— Осторожней с обвинениями, ваше благородие, — отвечаю я. — Я уже не ваш воспитанник, а свободный человек, хоть и простолюдин.

— Знаешь, что, Котов, — рычит директриса. — Вот именно, что ты простолюдин и теперь чужой здесь. Слезай с коня! Или охрану вызвать? Подвалом теперь не отделаешься, сразу в тюрьму поедешь!

Применить, что ли, печать Обольщения напоследок? Не, нафиг. Августина в шубе, полюбоваться на бархатные холмы всё равно не получится.

— Успокойтесь, ваше благородие. Эклер теперь мой. Вот договор дарения, написанный Степаном Карповичем.

Протягиваю директрисе бумагу, та изучает и с недовольным хмыканьем возвращает.

— Интересно, — бурчит. — Квартиру продал, а коня сироте оставил.

— Продал квартиру? — переспрашиваю я.

— Ну да. Хотела отправить гвардейцев к нему домой, а выяснилось, что перед отъездом Степан продал квартиру. Видать, нужны были деньги на поездку.

— Да, наверное. Всего хорошего, Августина Филипповна. Может, как-нибудь навещу.

— До свидания! — восклицает из-за моей спины Света.

— Зря ты, Зимина, с ним едешь, — угрюмо бормочет директриса на прощание. — Спокойной жизни не жди.

— Я и не жду-у! — протяжно восклицает Светочка, потому что я уже пустил коня рысью.

Как интересно. Насчёт квартиры ведуна, я имею в виду, на недружелюбность Августины плевать. Деньги на поездку у него были, причём немалые. После той заварушки в подвале Бердыша мы с Бернардом отдали ему четырнадцать тысяч рублей.

Зачем же он тогда продал жильё? Что, не планировал возвращаться?

Странно, странно…