Пипец Котенку! 3 (СИ)

Разъярённый рак одного за другим давит ящеров клешнями, а когда те отступают, возвращается к нам. Мощные удары один за другим обрушиваются на купол, и мне кажется, что он вот-вот рухнет. С другой стороны подбирается титаническая сколопендра и мне кажется, что они с раком заодно. Потому что вместе отгоняют остатки ящеров и вдвоём пытаются уничтожить наш купол. На мои попытки их атаковать не обращают внимания, да и раны я им наношу совсем лёгкие, аж самому смешно.

С-сука… Придётся просить мохнатого о помощи.

«Кот!!!» — мысленно кричу я. — «Выручай!»

«Не могу», — раздаётся в голове его голос.

«Ты же обещал!»

«Не могу», — с нажимом повторяет пушистый бог. — «Подумал и решил, что не имею права вмешиваться. Сам понимаешь, если боги начинают лезть в людские дела, ничего хорошего из этого не получается. А чего ты так переживаешь? Я даровал тебе девять жизней, воскреснешь сразу на Лице».

«А Люсиль с Добрыней?!»

«Ну, они умрут. Мне-то что?»

«Подлый шерстяной лентяй…»

«Эй-эй! Следи за словами, смертный! Иначе я могу лишить тебя покровительства!»

После этих слов чувствую, как наша связь с Котом прерывается и даже вовсе блокируется. Котик обиделся.

Да и пошёл ты! Я так просто не сдамся, и не дам Люсиль погибнуть! Карлик мне нужен, чтобы раздавить Мережковского, так что и его спасу!

Быстро перебираю в уме печати, пытаясь найти, что поможет в этой ситуации. Рак и сколопендра, не говоря уже о грёбаных змеях, продолжают бить. Добрыня с нарастающей паникой твердит, что купол вот-вот рухнет.

Что же, что же…

Вот! Луч Пустоты. Очень сильная печать, не уверен, что смогу её создать даже с новым сигилом поглощения маны. Не говоря уж о том, что надо держать плетение.

Но попробовать стоит!

Медленно, жест за жестом, начинаю творить печать. Не теряю концентрации, не обращаю внимания на бубнёж карлика и вспышки истончённого купола. Жест за жестом, жест за жестом…

Есть!

В кого запустить?! В рака или в сколопендру?! У меня только один удар, а вторая тварь всё равно останется живой.

Нет-нет, так не пойдёт!

— Ложись! — рявкаю я.

Добрыня падает плашмя и закрывает голову руками. Я выпускаю Луч Пустоты и резко кручусь вокруг своей оси. Из моих ладоней вырывается тугая струя, которую можно было бы назвать чёрной, но это не так. Она никакая — нет ни цвета, ни других признаков. Короткое мгновение небытия, выпущенное в реальность.

Раку срезает одну клешню, морду разрывает в клочья. Сколопендра лишается глаза, через всю башку пролегает кровавая борозда. Но оба монстра остаются живы. И через несколько мгновений с новой яростью обрушиваются на купол.

Я почти без сил падаю на колени. Еле могу дышать — уж очень много маны пришлось потратить на последний удар.

Блин, походу, это конец…

И как только я успел это подумать, макр за моей спиной разлетается на кусочки, и в ослепительной вспышке появляется Люсиль.

Уже не такая, как была прежде.

Маленький бонус, а в следующей главе будет больше Люсиль в человеческом облике:)

Глава 16

Высокая, стройная и полностью обнажённая. Невероятно бледная кожа, гладкая, как шёлк. Белые, точно снег, волосы, ниспадающие до самых ягодиц. Изящество и грация, даже когда она стоит неподвижно. Пронзительные, чарующие глаза с красной радужкой.

Такой стала моя Люсиль.

— Богиня! — восклицает Добрыня и падает перед ней на колени.

Ну, а я и так уже не коленях. Но не потому, что восхитился новым обликом Люси. Просто много сил потратил на Луч Пустоты и пока не могу встать.

От альбиноски исходит невероятная мощь. Она бросает на меня короткий взгляд и улыбается. От этой улыбки моё сердце пропускает удар.

— Не переживай, Ярослав, — а вот голос остался прежним. — Я разберусь.

— Будет здорово, — киваю я.

Наш купол разлетается, и раненые, пышущие гневом рак и сколопендра бросаются вперёд.

— Стоять! — приказывает Люсиль.

Оба монстра застывают. Клешня рака замирает в нескольких сантиметрах от головы альбиноски. Хелицеры многоножки, подрагивая, готовы вот-вот сомкнуться на горле Добрыни. Видно, что чудовища пытаются сопротивляться, но не могут.

Бледный карлик, который от страха даже не в силах материться, осторожно подползает ближе к Люсе.

— Убей, — приказывает она раку и указывает на сколопендру.

Отшельник наносит несколько мощных ударов, и голова насекомого превращается в лепёшку. Пока он продолжает вдалбливать её останки в камень, я поднимаю взгляд. Летучие змеи смылись — должно быть, испугались Люсиль.

Раньше её боялись только вырглы и другие мелкие твари. А теперь даже чудовища с пятого уровня, пусть и далеко не самые сильные, спешат убраться подальше.

— Достаточно, — велит Люся. — Вылези из камня и беги отсюда.

Рак послушно подчиняется. Прихрамывая и оставляя за собой кровавый след, он уходит от центра плато. Там застывшие в почтении перед Люсиль ящеры набрасываются на него.

Отворачиваюсь. Думаю, что без своей «раковины» монстру долго не продержаться.

— Охренеть, — говорю. — Ты теперь всегда будешь обладать такой мощью?