Пипец Котенку! (СИ)

Приходится спрашивать встречных учеников. Или воспитанников, вернее. Парни надо мной смеются. Хочется пересчитать им зубы, но помню собственное обещание — на сегодня драк достаточно. Подбегаю к паре девушек, включаю Обольщение:

— Красавицы, в какой стороне спортивный зал? Тот, где грубу учат.

Девицы-то красивые. У одной глаза-звёздочки и премилые веснушки, у другой — коса до пояса и майка в облипочку, повторяющая все изгибы юного тела. Есть о что глаза помозолить.

Я и мозолю, пока девушки хихикают и краснеют. Аура Обольщения работает как надо.

— Ты что, спортом решил заняться?

— Ага, — отвечаю, а сам продолжаю бежать на месте. Держу данное тренеру слово.

— А сейчас у тебя разминка, что ли? — спрашивает девушка с косой. — Меня, кстати, Светланой зовут.

— Ярослав, — представляюсь новым именем. Начинаю привыкать. — Светлана, если покажешь мне, в какой стороне нужный зал, то вечером я тебе тоже кое-что покажу.

Пигалицы вновь хихикают, переглядываясь. Проходящие мимо воспитанники подозрительно смотрят на нас. А те, кто проходят слишком близко, попадают под действие ауры и засматриваются на меня. Парни с каким-то удивлением, что ли, будто первый раз видят. На них аура почти не действует и даже наоборот — может вызвать агрессию. А девушки глядят с интересом, порой весьма откровенным.

— Что покажешь? — флиртует Светлана, перебирая свою шикарную косу. — Надеюсь, что-то неприличное?

— Светка! — подруга шутя толкает ее в плечо.

— Что вы, барышня, я не такой. Фуф, — вытираю пот со лба. — Покажу кое-что крайне любопытное. Только это сюрприз! Согласны?

— Ну ладно, — Света касается моей руки и показывает направление. — Тебе туда, до конца коридора и налево, а потом вниз по лестнице. Увидишь.

— Спасибо! Во дворе в десять вечера! — говорю уже на бегу.

— Но в десять отбой! — кричит вслед Светлана.

— Тогда в десять тридцать!

Великие звёзды, зачем я это сделал? Дурацкие подростковые гормоны. У меня дел невпроворот, а я девчонке свидание назначил. Ладно, погуляю полчасика, с меня не убудет… Пока гулять будем, пущу максимум энергии на развитие протоков.

Надо только придумать, что ей такого показать. Девушка-то симпатичная, может, выгорит чего… Поцелуй хотя бы. А то мне лишь семнадцать, а ей, может быть, и меньше. Секс в таком возрасте — дело хоть и не подсудное, но общественно порицаемое. В интернате тем более.

Вот в восемнадцать — другое дело. В Российской Империи это возраст совершеннолетия.

Света

Подбегаю к залу. Соображаю, что спортивной формы у меня нет. Есть, вернее, но она в спальной комнате, в комоде с остальными вещами.

Ну и ладно. Сегодня не тренировка, а наказание.

Вбегаю в зал, и меня тут же останавливает вопль Бернарда:

— Обувь!

Скидываю туфли возле входа, не утруждаясь понять, где тут раздевалка. Бросаю рядом пиджак и присоединяюсь к парням.

Вся ватага стоит в упоре лежа на кулаках. Лица красные, с носов капает пот. Давно стоят, видимо. Тренер одобрительно хмыкает, когда я принимаю такую же позицию.

— Всё из-за тебя, дебил, — бормочет Порохов.

Только сейчас замечаю, что оказался рядом с ним.

— Не из-за меня, а из-за нас. В драку ты первый полез, — отвечаю.

Григорий шумно выдыхает и бурчит:

— Потом.

— Разговоры! — рявкает Бернард. — Котов, пятьдесят… хм. Сколько сможешь отжиманий! Как сделаешь, остаёшься в упоре лежа!

Кто-то смеется. А меня обуревает любопытство — сколько же я смогу?

— Лица поднять! Смотрим перед собой! Котов, тебя тоже касается!

Приступая к отжиманиям, выполняю приказ. Тысячу серрангов мне в портки! Нет, сто тысяч! Тренер это специально, язык даю на отсечение!

На другой стороне большого зала, напротив нас, девушки занимаются лёгкой атлетикой. Прямо сейчас — приседаниями. У всех короткие голубые шортики, едва прикрывающие самое интересное…

Тренер девушек, высокая брюнетка с идеальной спортивной фигурой, глядит на Бернарда неодобрительно. Но при этом построила воспитанниц спиной к нам и сказала делать приседания. Странная.

Так что грубовцы страдают вдвойне. От напряжения в мускулах и от вида недоступных медовых персиков в коротких шортах.

— Стоим-стоим, — Бернард ходит мимо изнывающего строя. — Перед собой смотрим. Котов, отжимайся.

Отжимаюсь. Семь, восемь… Мышцы что-то уже противятся. Ну хотя бы двадцать-то надо сделать!

— Остальные. Что насчёт драк вне зала?

— Драки вне зала запрещены! Применение навыков груба только в случае неизбежности! — хором отвечают парни.

— Ничего не слышу!

— Драки вне зала запрещены! Применение навыков груба только в случае необходимости!

Двенадцать, тринадцать… Ух, тяжело. Руки уже дрожат.

— Котов, сколько?

— Четыр-р-рнадцать!

— Делай дальше. Остальные! Позволено ли бойцу груба применять навыки вне зала?

— Только в случае неизбежности! — слаженно голосят спортсмены, не спуская взглядов с девичьих попок. Сладкая пытка.

— Что насчёт драк вне зала?

— Драки вне зала запрещены!

И так далее.

Я сделал восемнадцать отжиманий. И то, последнее было неполным. Руки просто отказались разгибаться до конца, и я упал на грудь. Позволил себе отдохнуть пару мгновений и вернулся в упор лёжа.