Пиппи Длинныйчулок на острове Куррекурредутов

— Что я хочу сказать? Вы что, шведского языка не понимаете? А может, я забыла сказать, что вы тоже поедете со мной на остров Куррекурредут? Мне казалось, что я вам об этом сказала.

Томми и Анника спрыгнули со стульев. Задыхаясь от волнения, они не могли вымолвить ни слова. Под конец Томми сказал:

— Что ты болтаешь! Папа с мамой нам этого в жизни не позволят!

— Ах-ах-ах, да неужели? Я уже обо всем договорилась с вашей мамой.

Ровно на пять секунд на Вилле Вверхтормашками воцарилась тишина. Но потом раздались два диких вопля. Это кричали от радости Томми и Анника. Господин Нильссон, который сидел на столе и пытался намазать свою шляпу маслом, удивленно поглядел на них. Еще больше он удивился, увидев, как Пиппи, Томми и Анника, взявшись за руки, пляшут вокруг стола дикий танец. Они стучали ногами и кричали так громко, что лампа сорвалась с потолка и свалилась на пол. И тут господин Нильссон швырнул нож в окно и тоже принялся плясать.

— Это в самом-самом деле правда? — спросил Томми, когда они успокоились и уселись на дровяной ларь, чтобы все хорошенько обсудить.

Пиппи кивнула в ответ. И это в самом деле была правда. Томми и Анника получили разрешение отправиться с Пиппи в Куррекурредутию. Ясное дело, почти все тети из этого маленького городка приходили к фру Сеттергрен и говорили:

— Ты ведь не собираешься в самом деле отпустить своих детей плавать по Тихому океану вместе с Пиппи Длинныйчулок? Быть того не может, что ты это серьезно решила.

А фру Сеттергрен отвечала им:

— А почему бы мне их не отпустить? Дети болели, и доктор сказал, что им нужна перемена климата. Я давно знаю Пиппи и могу сказать, что она никогда не причиняла вреда Томми и Аннике. Никто не будет о них лучше заботиться, чем она.

— Да, но доверить детей этой Пиппи Длинныйчулок! — говорили тети, брезгливо морщась.

— Да, именно Пиппи, — отвечала им фру Сеттергрен. — Может, она и не всегда умеет себя прилично вести. Но у нее доброе сердце, а это куда важнее.

И вот однажды, прохладным весенним днем, Томми и Анника впервые в жизни покинули свой маленький-премаленький городок, чтобы вместе с Пиппи отправиться в большой и удивительный мир. Они все трое стояли у поручней, а свежий вечерний ветер надувал паруса «Попрыгуньи». Нет, не все трое, вернее, все пятеро, потому что лошадь и господин Нильссон тоже отправились в плавание.

Все школьные товарищи Томми и Анники стояли на пристани и чуть не плакали оттого, что расстаются с друзьями, а также и от зависти. На следующий день им надо было, как всегда, идти в школу. По географии им задали на дом выучить острова Тихого океана. А Томми и Аннике не придется больше учить уроки чуть ли не целый год. «Здоровье важнее школьных занятий», — сказал доктор. «А острова Тихого океана они смогут выучить на месте», — добавила Пиппи.

Мама и папа Томми и Анники тоже стояли на пристани. Когда дети увидели, что родители вытирают глаза платком, сердце у них немножко защемило. И все же они были так счастливы, что дух захватывало.

«Попрыгунья» медленно заскользила от причала.

— Томми! Анника! — закричала вдогонку фру Сеттергрен. — Когда поплывете по Северному морю, наденьте по два теплых свитера и…

Остальные ее слова потонули в прощальных криках людей на пристани, в ржании лошади, веселых воплях Пиппи и трубных звуках, которые сморкаясь издавал капитан Длинныйчулок.

Путешествие началось. Над «Попрыгуньей» светили звезды, вокруг ее форштевня плясали льдины, и ветер свистел в ее парусах.

— Ах, Пиппи! — сказала Анника. — Ты знаешь, со мной творится что-то странное. Мне кажется, я тоже хочу стать морской разбойницей, когда вырасту.

Пиппи высаживается на берег

— Остров Куррекурредут — прямо перед нами! — воскликнула однажды сверкающим солнечным утром Пиппи, стоя на вахте; ее тело прикрывала лишь маленькая набедренная повязка.

Они плыли днем и ночью, недели и месяцы, по исхлестанным бурями морям и спокойным, приветливым водам. Они плыли при свете звезд и лунном сиянии, под темными, грозными тучами и под палящими лучами солнца. Да, они плыли так долго, что Томми и Анника почти забыли, как это бывает, когда живешь дома, в маленьком городке.

Как удивилась бы их мама, если бы увидела их сейчас! Неужели у них когда-то были бледные щеки? Свеженькие, загорелые, востроглазые, они взбирались на ванты не хуже самой Пиппи. По мере того как климат становился все теплее, они постепенно сбрасывали с себя одежду, и из тепло укутанных детей (одетых в две нижние фуфайки), которые пересекали Северное море, Томми и Анника превратились в двух маленьких, голеньких коричневых малышей, с одной лишь небольшой набедренной повязкой на теле.

— О, как здесь здорово! — повторяли каждое утро Томми и Анника, просыпаясь в каюте, которую делили с Пиппи. Однако чаще всего Пиппи была уже в это время на ногах и стояла у руля.

— Изборозди ты хоть семь морей-океанов, а лучше моей дочки моряка не найдешь! — любил повторять капитан Длинныйчулок.

И он был прав. Через самые ужасные буруны и самые опасные подводные скалы Пиппи уверенной рукой проводила «Попрыгунью»!