Читаем Пир десяти дев или о девстве полностью

Слова: «подобно царство небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли на встречу жениху» (Мф.20:1), выражением десятеричного числа указывают на то, что ими избран был один и тот же путь жизни. Ибо они отправились, согласившись между собою на одно и тоже дело, и потому полагаются в числе десяти, что имели, как я сказала, одно и тоже намерение; но не одинаково они вышли на встречу жениху. Одни из них в изобилии и на будущее время запасли пищу для светильников, питающихся елеем; а другие, заботясь только о настоящем, были беспечны. Разделение их на равные числа по пяти означает пять чувств, которые многие называют вратами мудрости, и которые одни из них сохранили чистыми и девственными от грехов, а другие напротив исказили множеством неправд, предавшись нечестию. Они, при своем девстве, воздерживаясь от дел правды, принесли более греховных плодов, от чего и произошло то, что они были отвергнуты и остались вне божественных чертогов. Ибо, делаем ли мы что-нибудь доброе, или грешим, чрез эти (чувства) исполняются и добрые и злые дела. И как Фаллуса сказала, что есть девственность глаз, ушей, языка и прочих чувств, так и здесь пятью девами называется всякая, сохранившая неповрежденною верность пяти проводников добродетели — зрения, вкуса, обоняния, осязания и слуха, когда она восприятия пяти чувств представляет чистыми Христу, светло сияя, подобно светильнику, святостью каждого из них. По истине наше тело есть пятисвещный светильник, который душа неся, подобно факелу, представит в день воскресения Жениху-Христу, выразив проявляющуюся чрез все чувства светлую веру, как Он сам научил, сказав: «огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк.12:49), называя землею наши (телесные) хижины, в которых Он желал скорее возжечь животворное и пламенное действие своего учения. А елей надобно уподобить мудрости и правде. Ибо, когда душа изобилует ими и проводит их в тело, то неугасимое пламя добродетели поднимается вверх, озаряя людей добрыми делами так, что прославляется Отец небесный (Мф.5:16).

Глава IV. Что значит елей в светильниках?

Такой же елей приносили и те (ветхозаветные), по книге Левит, «елей чистый, выбитый, для освещения, чтобы горел светильник вне завесы пред Господом» (Лев.24:2–3). Но им повелено было поддерживать самый слабый свет от вечера до утра. Ибо их светильник, питаемый делами и верою народа, кажется, соответствовал пророческому слову, прямо указывающему на целомудрие, а храм (соответствовал) «уделу наследия» (Пс. 104:11), так как светильник может светить только в одном доме. Посему этому светильнику надлежало гореть до наступления дня: «пусть возжигают его, — сказано там, — до утра" (Лев.24:3), т.е. до пришествия Христа; потому что когда воссияло солнце девства и правды, то нет нужды в светильнике. Итак доколе этот народ приносил необходимое для питания светильника, доставляя елей (добрыми) делами, дотоле у них не угасал светильник целомудрия, но всегда блистал и светил «в уделе наследия». Когда же этот елей оскудел от того, что они уклонились от веры в невоздержание, то светильник совершенно погас, дабы девы преемственно, как бы свыше озаряя мир нетлением, опять засветили эти светильники. Посему и ныне должно приносить в изобилии чистый елей добрых дел и мудрости, очищенный от всякого влекущего долу тления, дабы, в ожидании замедлившего Жениха, и наши светильники также не погасли. Это замедление есть время до пришествия Христова; дремота и сон дев — отшествие от жизни; полночь — царство антихриста, когда ангел-истребитель пройдет по (нашим) жилищам; а раздавшийся крик: «вот Жених идет, выходите Ему на встречу» (Мф.25:6) — голос с небес и трубный звук, когда святые, по воскресении всех их, будут восхищены на облаках и пойдут в сретение Господу (1Сол.4:16, 17). Ибо надобно заметить, после этого крика «встали все девы», как говорит Слово (Божие), т.е. после голоса с небес мертвые воскреснут, как учит и Павел, когда говорит: «сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1Сол.4:16), т.е. (телесные) хижины, которые умерли, разлучившись с душами. «Потом мы, оставшееся в живых, вместе с ними восхищены будем» (1Сол.4:17); это он говорит о душах. Ибо мы, живущие, собственно суть наши души, которые вместе с телами, опять воспринятыми, на облаках пойдут на встречу (Господу), неся светильники, украшенные не чуждым и мирским украшением, но светом мудрости и целомудрия, исполненным эфирного сияния подобно сияющим звездам.

Глава V. Награда девства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Лекции по истории Древней Церкви. Том II
Лекции по истории Древней Церкви. Том II

"Лекции по истории Древней Церкви, второй том. История церкви в период до Константина Великого" Василия Болотова, великого православного историка, умевшего совмещать научную объективность, верность Преданию и философский дар. В истории Болотов усматривал «голос церкви, рассеянный не только в пространстве, но и во времени,- голос ничем не заменимый, который всегда и повсюду составлял предмет веры для всех». Болотовские "Лекции по истории Древней Церкви" - блестящий труд, классика церковной историографии, возможно лучший по своей теме (хотя прошел уже век после их чтения). "Лекции по истории Древней Церкви. История церкви в период до Константина Великого" посвящены истории Церкви до Константина: борьба с язычеством в жизни и мысли; внутренняя жизнь Церкви - формирование догмата, обряда и дисциплины.

Василий Васильевич Болотов

История / Православие / Христианство / Религия / Эзотерика