«Пир – это лучший образ счастья». Образы трапезы в богословии и культуре

Тема связи душевного и телесного достаточно последовательно проведена в таком популярном на Руси апокрифе, как Заветы 12 патриархов. Апокриф «Заветы 12 патриархов»[150] древнего происхождения. Его фрагменты встречаются среди кумранских рукописей[151]. Они были соединены в единое целое в I–II вв. н. э. На Руси «Заветы» появились в XIII в.[152] в составе Хроники Иоанна Малалы. Позднее входили в списки Толковой Палеи. «Заветы» содержат поучения 12 ветхозаветных мудрецов – сыновей библейского патриарха Иакова[153]. Иконописное воплощение «Заветов» – праотеческий чин иконостаса[154], отображающий ветхозаветную церковь от Адама до Моисея. В руках ветхозаветных патриархов праотеческого чина – свитки с надписями. Надписи на свитках содержат пересказ апокрифа, либо цитаты из него. Каждый «завет» рассматривает те или иные аспекты человеческого существования: «Завет Си меонов о зависти». «Завет Левгиин о жречестве», «Завет Иудин о мужестве», «Завет Исахаров о доброумии», «Завет Данов о ярости и лжи», «Завет Гадов о ненависти», «Завет Асиров о двою лицю, и о злобе, и о доброумьи», «Завет Иосифов о премудрости», «Завет Вениаминов о помысле чисте». Но наибольший интерес с антропологической точки зрения представляют два из них: «Завет Рувимов о согрешении и покаянии» и «Завет Нефталимов о естественной благости».

На первое место среди «составов телесных» ставится животворящее начало – «дух жизни», под которым, очевидно, подразумевается пневма – жизненный дух, который притягивается легкими человека, переходит в кровь и, распределяясь через нее по всему телу, способствует течению психофизиологических процессов. После дыхания следует зрение. Это вполне естественно, ведь в древности душа, которая «видит» – «понимает»; отождествим с головой и, прежде всего глазом. Следующие ступеньки в иерархии чувств занимают слух («слышание»), обоняние, речь («глаголание») и осязание[155]. Каждое из чувств связывается с какой-либо интеллектуальной способностью человека: «видение» с умом; «слышание» и «глаголание» – с учением, которое в древнерусской системе культуры означает возможность приобщения к Логосу. Это представление характерно для христианской традиции, согласно которой сущность тричастной души человека едина, но по добно Св. Троице душа имеет три ипостаси: душу, ум и слово[156]. Ум – действующая сила души, он получает свое воплощение в слове. Слово – тело ума, оно служит связью между сферами ментального и телесного, между мыслью и делом. Помимо «видения», как интеллектуальной способности, согласно «Заветам» существует и «желудочное» мышление («вкушение»), «помышление ядениям и питиям». «Вкушение» обеспечивает физическую целостность организма – «крепость».

Дополняет картину человека, описанную в «Завете Рувимове о согрешении и покаянии» «Завет Нефталимов о естественной благости». В «Завете Нефталимове о естественной благости» (в рукописи Соловецкой библиотеки «о истинной благости»), где изложено учение о психофизиологическом строении человека. Исходный пункт рассуждения автора «Завета» – тварность человека и его устроение согласно законам гармонии. Основной гармонизирующий принцип – «чин»[157]. В мире он выступает как гармоничная красота – «лепота». По чину создается как храм, так и человек. Внешний вид и строение человека описывается подобно строению здания, где каждый элемент наделен глубоким значением и обладает важной функцией. «Все в чине сотворил есть Бог добре… состав[158] во главе есть человеку, приложены же и власы на лепоту ей, и сердце на мудрость, и чрево на рас суждение сырищу (желудку – Т. Ч.), тело и чрево на здравие, селезню на гнев, кручину на вражду, слух на смех, стегна (бедра – Т. Ч.) на силу, ребра на сохранение, чресла на крепость»[159]. Смысл этого «Завета» состоит в объяснении необходимости гармонизации видимых (голова, желудок, селезенка и проч.) и невидимых (мудрость, красота, «рассуждение», смех и проч.) составов человеческого «естества»[160].

Если с головой связывается вся интеллектуальная деятельность, то с чревом – низшая мыслительная способность – «рассуждение сырищу». Таким образом, образуется иерархическая лестница видов мышления и органов, с ними связанных: мудрость (сердце), интеллект (голова), «рассуждение сырищу» (чрево). Подчиненную роль выполняют другие органы, отвечающие за эмоциональную сферу, а также за здоровье и целостность организма. Тело делает душу реальной. Без тела ее возможности находятся лишь в потенции. Антропологическая концепция «Заветов двенадцати патриархов» несколько напоминает учение апостола Павла о внешнем (телесном, плотском) и внутреннем (духовном)[161] человеке. Хотя Павел и доказывает тленность и гре ховность плоти[162] (Рим 7), но центром его концепции является вера в телесное воскресение человека через «усыновление, искупление тела нашего», которое немыслимо без апологии человеческой телесности.